Двойная петля - [10]

– Говорят, взяли какого-то парня на Базе. Получил доступ к медотсеку, а там – наркотики, Ну, и… Ты не договорила – они-то что?

– Ничего. Может, болезнь в скрытом периоде. Они не могут терять ценного работника. И вообще, я психолог, а не диспетчер. Одним словом, покидать Станцию я пока не должна. Ты не находишь, что это смахивает на домашний арест?

– Ты, похоже, не слишком огорчена?

– Еще бы ей огорчаться! Погостить у смерти и вернуться – везение чертовское! И это уже в который раз!

– В третий. Была раньше такая пословица: «Бог троицу любит». Так что не будем сетовать на решение начальства. Засяду я тихо-мирно на Станции, начну вязать, как Лина…

– Это ты-то?

– А что? Раньше у меня не было на это времени. А теперь будет. Как ты это назвала? – Она приподняла кончик вязания, – двойная петля?

– Или двойная вязка, если хочешь. Но это не для начинающих.

– Я тоже так думаю, – Вероника вернула вязание на место.

– Вот-вот. Начни с чего-нибудь попроще. А я пойду Рафа сменю. Он, наверное, меня уже проклинает.

После ее ухода Андерсон выдержал в молчании несколько минут, затем уселся против Вероники, и спросил негромко, в совершенно несвойственной ему манере:

– Слушай, а откуда у тебя этот шрам… и на руке тоже?

Она отвечала спокойно, тоже без привычного суховатого сарказма.

– Это не слишком веселая история, Бен… все случилось, когда мне было пять лет от роду. Под фундаментом дома, где мы жили, обнаружилась бомба, пролежавшая в земле около двухсот лет. И с чего-то ей вздумалось взорваться… Все, кто были в доме, погибли. И вся моя семья. Отец, мать, брат. Я в это время играла во дворе, и меня располосовало осколками. Только не говори про мое вечное везение, ладно? Меня свезли в больницу для бедных. Я изошла кровью, но выжила. С того дня я не боюсь смерти и ненавижу оружие.

– Ты сказала про оружие просто так, или… опять…

– Что же ты замолчал? Ну, а я скажу до конца. Ты глуп, драгоценный друг мой, потому что веришь – работы сворачиваются из-за твоего доклада. Изыскания прекращаются после ревизии «Одина», да. И нас отсюда убирают. А шахты остаются. И то, что в шахтах. Туда придут другие люди. По всей вероятности, одетые в форму.

– Неправда! Я был допущен к документации! Работы финансируются частными лицами!

– Вот я и говорю, что ты глуп. – Она сняла очки и посмотрела на него. Глаза у нее были усталые. – Военное ведомство, как правило, делает заказ через подставных лиц. А дальше соображай сам.

– Ну, что, – Барнав улыбался, пальцы его против воли постукивали по поверхности стола, – только время зря теряли, а? Герой вы наш…

– Почему же, – Крамер пожал плечами, – кое-что мы все-таки установили.

– То есть?

– Результаты медицинского обследования подтвердили, что Вероника – нормальное человеческое существо.

– Естественно. Мы не принимаем на работу мутантов, роботов и пришельцев, если вы это имеете в виду.

– И тем не менее, экстремальные условия…

– Хватит, – прервал его Шульц. – Пошутили.

– Дело в том, что у нас, к сожалению, еще не было возможностей познакомить вас с новыми обстоятельствами, выявившимися в момент вашего героического отсутствия, – сказал Барнав.

– Это связано с прилетом «Одина»?

– Да. Они вышли на связь вскоре после того, как вся группа Андерсона отбыла на Станцию. Однако сеанс сразу же прервался и не возобновился. Связь с кораблем односторонняя, так что…

– Вы хотите сказать, что был осуществлен перехват по лучу? У нас здесь? На Гекате?

– Именно так.

– Ну, знаете, для этого нужно иметь квалификацию даже не высоко, а высочайшего класса.

– «Интернешнл Спейс» умеет подбирать людей.

– Значит, вы вернулись к исходной точке.

– Да. И это ваша вина, Крамер. Вы должны были искать реального агента «И. С», а увлеклись мистикой. А в это время у нас перехватывают важные сведения. Я молчал, ожидая результатов медицинского осмотра. Если бы он выявил в Веронике Неро какую-нибудь аномалию, это было бы для нее спасением. Но чего нет, того нет. И ведь она постоянно находилась у пульта связи вездехода. А проверить, был ли прибор стереотипным, или в него были внесены изменения, невозможно, поскольку вездеход разрушен.

– И что там случилось с двигателем, тоже неясно, – прокомментировал Барнав. – Кто знает, был ли тот наркоман единственной причиной аварии? Ведь ее допускали к технике, вы говорили. Возможность уничтожить улики, выдержка и расчет – вот вам объяснение выдумки о неуязвимости.

– Но неуязвимость не выдумке. Я сам был свидетелем ее проявления.

– А вот доктор Монтериан не верит в чудеса и все объясняет довольно просто.

– Все равно. Что я видел, то видел.

– Это недоказуемо.

– А как я могу еще доказать? Выстрелить из деструктора ей в спину? Пожалуйста…

– Вы не имеете на это морального права!

– Это вы мне говорите о моральном праве? – Крамер начал заводиться. Что было не в его характере. Но бежать из горящего вездехода и шарить в чужих комнатах тоже было не в его характере. – Я здесь только проверяющий, моя обязанность – заниматься людьми, и плохо я это делаю или хорошо – это уже другой вопрос. А за работы отвечаете вы оба. И моральная их сторона вас не волнует. Неуязвимость – это все выдумки. Выстрел в спину – это не морально. А шахты для стратегических установок межпланетного действия – это морально! Превращение Гекаты в управляемый снаряд – моя выдумка?