Двойная наживка - [58]

Уиб просмотрел прогнозы и немедленно заказал одночасовую программу, посвященную охоте на окуня. Он лично прослушал троих пользующихся известностью рыболовов. Первым из них был Бен Гир, и он был отвергнут из-за своего веса (триста девяносто фунтов), а также из-за того, что у него была неосознанная привычка выкашливать в микрофон пузырьки мокроты. Второй претендент Арт Пинклер был остроумным, знающим и не лишенным грубоватой красоты, но отягощен писклявым акцентом, свойственным жителям Новой Англии, которые писали слово смерть через ф. Бюджет был слишком скуден, чтобы давать Пинклеру уроки языка или дублировать его речь, – таким образом, выбыл и он. Чарли Уибу был нужен подлинный деревенщина, местный уроженец.

И это выдвигало на первый план Дики Локхарта.

Уиб считал, что первый эпизод, отснятый для передачи «Рыбная лихорадка», был самым отвратительным, какой он когда-либо видел по телевизору. Дики был косноязычным, работа камеры его парализовала, а редакторы, видимо, были под мухой. Но Дики вытащил трех огромных большеротых окуней, а специалисты по рекламе оценили каждую минуту этой грязной дешевки. Озадаченный Уиб был сражен этим шоу. Через три года «Рыбная лихорадка» стала главным источником дохода для Спортивной Христианской Телесети, хотя за последние месяцы эта передача начала терять популярность на нескольких важных рынках и проигрывать соперничавшей с ней программе Эда Сперлинга, который тоже демонстрировал шоу с показом ловли окуней. Программа Сперлинга была ловко сделана и хорошо подавалась, что нравилось Чарли Уибу, как ему нравилось все, что приносило хорошую прибыль и не сулило явных затруднений. Понимая, что дни Дики Локхарта в качестве Короля охоты на окуней сочтены, Преподобный Уиб без лишнего шума стал подбираться к шустряку Эдди Сперлингу, чтобы выяснить, можно ли его купить. Уиб и Сперлинг все еще торговались по поводу оплаты услуг; к тому времени рыболовный турнир «Кэджан Инвитейшнл» был не за горами, и Дики обнаружил проповедника с двумя полуголыми женщинами.

Требование Локхартом нового прибыльного контракта было вымогательством, которое преподобный Уиб не мог позволить себе спустить, – соперничество между телевизионными евангелистами приобрело острейший характер: малейшее пятно на репутации, и вы могли оказаться выброшенными из эфира.

Как и обещал, Дики Локхарт легко выиграл на новоорлеанском турнире. Чарли Уиб не счел нужным появиться на праздновании победы. Он готовил пресс-конференцию, чтобы на следующее утро объявить на ней о новых условиях работы Дики Локхарта на кабельном телевидении и позвонил в «Таймс-Пикаюн», чтобы сообщить об этом репортеру. Потом он позвонил одной из своих шлюх.

В пять тридцать утра городской полисмен постучал в двойную дверь апартаментов отеля, где жил Чарли Уиб. Полицейский узнал одну из шлюх, но не подал виду.

– У меня плохие новости, преподобный, – сказал полицейский. – Дики Локхарт убит.

– Господи, помилуй, – сказал Чарли Уиб.

Полицейский кивнул:

– Кто-то хорошо врезал ему по голове. У него украли грузовик, лодку и все его рыбачье снаряжение. И деньги, которые он выиграл на турнире.

– Это ужасно, – сказал Преподобный Уиб. – Грабеж.

– Завтра мы узнаем больше, когда поработают криминалисты, – сказал полисмен, выходя. – Постарайтесь немного отдохнуть.

– Спасибо, – сказал Чарли Уиб.

Теперь сон с него слетел. Он заплатил девкам и уселся писать воскресную проповедь.

... Р. Дж. Декер не был особенно потрясен, когда, проснувшись в комнате мотеля, обнаружил, что Скинк не вернулся. У Декера были все основания подозревать, что Дики Локхарта убил именно он, – прежде всего потому, что Скинк небрежно упомянул о таком намерении, во-вторых, извращенность этого преступления, казалось, носила отпечаток его личности.

Декер принял душ, все еще чувствуя себя как в тумане, свирепо побрился, как, если бы думал, что от боли у него прояснится в голове. Это дело поражало не столько фактом убийства, сколько безумием. Газеты сойдут с ума от такого материала: вероятно, это была история национального масштаба. Это была такая история, от которой Декер отчаянно хотел сбежать.

Выписавшись из мотеля, он упаковал свое снаряжение в нанятую машину и поехал в направлении Пас Манчака. Было девять часов утра – к этому времени наверняка кто-нибудь уже набрел на эту чудовищную сцену.

Проезжая мимо воды, Декер почувствовал, как заколотилось его сердце: он увидел синие огни, мигающие около лодочного причала. Он затормозил у «Потаенных снастей для спортсменов», вышел из машины и вклинился в толпу, окружившую огромный аквариум для окуней. Там было пять полицейских автомобилей, две машины скорой помощи, пожарная – и все из-за одного трупа. Прошло уже три часа с тех пор, как останки Дики были выловлены из аквариума, прикреплены ремнями к носилкам и прикрыты зеленым шерстяным одеялом: кажется, никто не спешил отвезти его в морг.

Толпа состояла в основном из мужчин. Некоторых из них Декер узнал даже без шапок как участников турнира. Двое местных детективов с блокнотами и карандашами расспрашивали зрителей, надеясь набрести на свидетеля. Хорошенькая молодая женщина оперлась об одну из полицейских машин. Она рыдала, разговаривая с полицейским в форме, заполнявшим розовый бланк отчета. Декер слышал, как девушка назвала свое имя – Эллен. Эллен О'Лири. У нее был новоорлеанский акцент.