— Что «делаешь»?
— Думаешь, конечно же. Иначе сразу узнал бы наемных убийц.
Взгляд ее остановился на видневшейся из-под плаща шепелявого бляхе.
— Ты знаешь, что это? — спросил Виллим осторожно.
— Дрянная безделушка, — похоже, его чудесная избавительница привыкла решать все вопросы коротко и однозначно. — Меди гораздо больше, чем серебра. Не стоит и полукроны.
Тем не менее, бляха отправилась в ее маленький дорожный мешок.
— В Дар-Кхосис идешь?
Виллим замялся.
— Ну, давай, соври мне, что по этой дороге можно идти в другое место, — улыбнулась девушка, ее серые глаза задорно блеснули.
— Меня зовут — Виллим, — ни к селу, ни к городу ляпнул молодой человек.
— Стемнело. Скоро взойдет Младшая Сестра. Давай уберемся отсюда как можно дальше. И подыщем спокойное местечко для ночлега.
— А тебе тоже в Дар-Кхосис?
— Не задавай глупых вопросов и пошевеливайся. Здешние края не место для прогулок по ночам.
И уже отойдя на несколько шагов вперед, бросила через плечо.
— Можешь звать меня Лаской.
Догнав спасительницу и приспосабливаясь постепенно под ее размеренный упругий шаг, шаг охотника и воина, Виллим подумал про себя:
«Что ни делается, все к лучшему. Не напади на меня эти ублюдки, может и не привелось бы встретиться с нею. Имечко чудное. Ласка. Такая приласкает, жди. Посохом по черепу. Но с такой как раз надежнее, чем с придворной потаскушкой.»
Место для ночевки выбрала Ласка. Она же развела маленький костерок, в свете которого Виллим принялся осматривать корпус и струны цитры. Хвала Хорталу Молниеметателю, все оказалось в целости. Одна-две глубоких царапины — не в счет. Его инструмент терпел и худшие лишения.
— А скажи-ка мне, знакомец дорожный, — девушка раскладывала на аккуратно свернутом плаще нехитрую снедь. — Как же ж ты до сих пор обходился без огня ночью — кремня-то с огнивом у тебя нет?
Чуть-чуть сморщенный носик ее выражал странную смесь презрения и любопытства.
— Да вот так и обходился, — не вдаваясь в подробности, отозвался Виллим. — Я человек привычный. «Правое крыло на землю постелю, левым — накроюсь.» А вообще-то, меня Виллимом зовут.
— Ишь ты, сказочник… Больше седьмицы на земле спал, говоришь?
— Не веришь, не надо…
— Ладно, не обижайся, Виллим. Нам с тобой еще два дня вместе топать.
Молодой человек не сумел сдержать довольную улыбку. Все-таки с такой спутницей можно было путешествовать и подольше. И безо всякой опаски. Слегка тронув струны цитры, он проверил настройку.
— А ты, никак, за трувера себя выдаешь? — Ласка поправила выбившуюся прядь русых волос.
— Что значит «выдаю»? — возмутился Виллим.
— Молод ты еще для настоящего мастерства. Разве что так — подпасок…
— Да что ты знаешь о настоящем мастерстве? Я, если хочешь знать, при дворе самого герцога Ландорского… — он замолчал, понимая, что сболтнул лишнее.
— Герцога Ландорского, говоришь?
— Ну, герцога или не совсем… И вообще не при дворе…
— Спой, трувер, — с лукавой улыбкой попросила вдруг девушка. — Или при дворе герцога ты тоже только объяснял всем, какой ты знаменитый?
— Изволь, — Виллим так и не сообразил — смеется над ним Ласка или серьезно говорит.
Тонкие длинные пальцы привычно коснулись струн и цитра отозвалась вкрадчивым, слегка шелестящим звуком. Виллим откашлялся, голос уже не звучал так унизительно-противно, как в разговоре с шепелявым.
Где ты? В какой дали
Клубок тот путеводный?
Он на краю земли
Или в тиши подводной?
Всю буду жизнь искать,
Хоть тороплюсь я очень.
И не устану ждать
В пустые дни и ночи.
Мелькнет шальным огнем
Час долгожданной встречи
И станет ярким днем
Дождливый серый вечер…
— Умеешь, трувер… — проговорила девушка после недолгого молчания.
— Виллим, — напомнил молодой человек, подсаживаясь поближе.
— Умеешь, Виллим, — машинально повторила она и вдруг спохватилась. — А ну, на место, шустрик! Ишь, герой-любовник выискался.
— И в мыслях не было, — Виллим в мгновение ока оказался на своем месте — слишком ярко в его памяти запечатлелись недвижные тела ловких и нахальных убийц.
— «И в мыслях не было», — передразнила Ласка. — Будешь мне теперь рассказывать, что не знаешь, за что на тебя охотились. Небось баронскую дочку забрюхатил. Или ты уже до герцогини добрался?
— Теперь глупости говоришь как раз ты, — внутренне улыбаясь проговорил трувер. — Никого я не брюхатил…
Скептический смешок.
— …но если тебе охота так думать — пожалуйста. Думать не возбраняется.
Воцарилась немного неловкая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием сухого хвороста в пламени костра.
— Все. Хватит полуночничать. Завтра идти и идти, — подвела итог девушка. — Спать. И каждый на своей стороне кострища.
И она принялась забрасывать багровые угли землей.
* * *
Виллим проснулся, как от толчка. Открыл глаза. Рассветало. Как всегда раскаленная докрасна после еженощного поединка с Подземным Владыкой, колесница Хортала упрямо выкарабкивалась на небесный свод. Трувер с хрустом потянулся и встретился глазами с хитрым прищуром серых очей Ласки. Она стояла, улыбаясь чему-то своему, и сматывала на локоть длинный волосяной аркан. На удивленно приподнятую бровь Виллима ответила:
— Старшая Сестра входит в полнолуние. Младшая — в последнюю четверть. Нечисть обнаглела в край.
