Двойная игра - [4]

Андерсон не ответил Коллингсуорту, и тот продолжал:

— Хотел бы я знать, кто дал ему сведения. Узнаю — задницу поджарю!

— Не понимаю, — произнес Элбрайт. — Мы получили то, за чем пришли, какое нам дело до этих фото? Ведь скоро все и так об этом узнают.

— Я тебе объясню, какое дело. Фото, разумеется, ни при чем. Беда в том, что кто-то из наших, знающий об этой операции, открыл рот. Тайна должна оставаться тайной, мальчик Донни. И пока ты работаешь у меня, не забывай об этом.

— А если это были русские? — не унимался Элбрайт.

Коллингсуорт презрительно сплюнул.

— Какие русские!? — завелся он. — Они прекрасно могли снять нас на мосту, если бы это было им нужно. Но не в их интересах афишировать такой обмен: нашего спеца — на трех полупрофи.

Раздраженный глупыми вопросами, Коллингсуорт распахнул дверцу машины, едва не сорвал ее с петель.

— Да поможет Бог тому засранцу, который не умеет держать язык за зубами, я начинаю охоту... Все в машину, едем в Темпельхоф.

Коллингсуорт почти втолкнул Андерсона в салон "бьюика", вскочил следом и с силой захлопнул дверь. Элбрайт занял свое место за рулем. Когда он завел мотор, какая-то непонятная тревога овладела им, но он был не в состоянии объяснить причину ее появления.

2

— Это колоссальный провал: вот все, что мне известно. — Хэл Броньола пребывал в крайне взвинченном состоянии. Он швырнул карандаш на свой письменный стол, да так, что тот подскочил и отлетел в угол кабинета. Броньола не обратил на это никакого внимания. По ту сторону стола на обычном конторском стуле с высокой узкой спинкой молча сидел человек, одетый в черное. Он знал Броньолу и не принял его слова всерьез. Он понимал, что тот знает гораздо больше и расскажет ему все по порядку в свое время.

Представитель Министерства юстиции уставился на своего молчаливого посетителя и некоторое время разглядывал его, словно это была картина, увиденная им впервые. Глаза его ощупывали человека в черном почти минуту, и в конце концов его взгляд встретился с холодными, неморгающими глазами Мака Болана.

— Четыре года, черт возьми, четыре проклятых года в русском лагере, и теперь, попав домой, он смывается, не сказав никому ни слова...

Мак Болан воспользовался паузой для того, чтобы задать вопрос.

— А где была охрана? — спросил он. — Почему его оставили без присмотра?

Броньола устало вздохнул.

— Они не сочли это необходимым. В конце концов, парень-то был наш. Зачем его пасти? Он должен быть счастлив, оказавшись дома после четырех лет лагерей. Ответил бы на вопросы и отправился на все четыре стороны.

— Звучит, действительно, вполне разумно, — сказал Болан. — Возможно, он был оскорблен тем, что его долго не могли вытащить оттуда; может даже он обвинял их в том, что вообще попал к русским. Но ведь все же о нем не забыли, и в конечном счете он был освобожден.

— Но Мак, ты ведь и сам не веришь в эту чушь! Четыре года — срок довольно большой. Русские могли его просто перевербовать. Все возможно...

— Ты думаешь?

— Да я не знаю, что и думать... Мне известно только, что в Лэнгли все поставлены на уши исчезновением Андерсона, и мы обязаны отыскать его, независимо от того, как ему это понравится... Я хочу сказать, что Андерсон не новобранец. Он прекрасно знает правила игры.

Броньола вскочил с кресла и, как это с ним обычно бывало при сильном возбуждении, принялся расхаживать по кабинету из угла в угол. Так ему лучше думалось, он отчетливее представлял себе предмет рассуждения. Некоторые из сослуживцев считали его знатоком своего дела и были уверены, что останови его в такую минуту, и он разнесет все вокруг. И они были недалеки от истины.

Что же касается Болана, то звание мэтра оказалось бы слишком слабым для него. Он был рожден для своего дела и мог карабкаться на горные вершины, спускаться в пещеры и вырывать зубами то, что ему было необходимо или жизненно важно.

Болан спокойно наблюдал за перемещениями своего шефа. Он безошибочно полагал, что сейчас услышит конкретные факты дела. Броньола остановился и прикурил сигарету. Ее густой аромат сразу наполнил кабинет, а клубы дыма сделали воздух полупрозрачным.

— Пойми меня правильно, Мак. Ты должен найти Андерсона любой ценой и сделать это раньше, чем засранцы из ЦРУ. Я не верю ни единому их слову, и не спрашивай меня, почему. Это всего лишь интуиция, но у меня хороший нюх на такие вещи. Что-то здесь не так.

— Не думаешь ли ты, что они хотят убрать его с дороги?

— Это слишком банально и не так-то просто. Но я почти уверен, что кому-то было на руку, чтобы он исчез...

— Почему?

— Найди его, и мы узнаем.

— Ну что ж, выкладывай все, что у тебя есть: родители, друзья, что-нибудь, с чего я мог бы начать.

Все здесь, — сказал Броньола, указав пальцем на объемистую папку на столе. — Понадобится что-нибудь еще — ты знаешь, как меня найти. Ах да! Чуть не забыл. Еще этот малый из ЦРУ — Дон Элбрайт. Я выписал его сюда на пару недель из Берлинского отделения; вот его досье, персональная карточка и прочее... Твое новое имя — Майкл Бейкер.

— Насколько я могу ему доверять?

— Сейчас? Примерно настолько же, насколько тебе удастся сдвинуть Мемориал Линкольна со своего места... Смотри сам. Парень, по-моему, стоящий. Не очень опытный, но это даже неплохо. Он хитер, но в отличие от своих хозяев, честен.