Дворянин - [59]

Начиная с совершеннолетия, число вассалов увеличивается соответственно ступеням общего развития. Иными словами, будь он сейчас в возрасте, то с его шестой ступенью мог бы иметь семьдесят два вассала. А еще не получится с легкостью манипулировать присягой. Сюзерен не может приближать к себе и отдалять, исходя из своих желаний. Дело это обоюдоострое, и, чтобы лишить человека права вассала, нужна серьезная причина. Потому к вопросу этому подходят со всей серьезностью.

– Поверьте, Вячеслав Леонидович, все уже обдумано. Я на собственном примере убедился в том, что из художников получаются отличные стрелки. Не замечали, что вы хорошо владеете оружием? Так вот, неправильно это, когда с пушками управляется только один человек. Тем более я нацелился на капитанский мостик. Отберете молодых ребят, имеющих склонность к рисованию, и займетесь их обучением тому, что вам нравится больше всего на свете. Мои же надбавки через вас передадутся ребятам. Как видите, все имеет сугубо практическую подоплеку.

– Если так, то оно конечно, – неуверенно произнес Ершов. – Только если этим займется сам одаренный, то толк будет несомненно выше. Ваш теоретический багаж и Разумность позволят преподавать с гораздо большим эффектом.

– Э-э-э нет. Быть талантливым художником и достойным учителем – это не одно и то же. Я, конечно, могу щедро сдабривать процесс обучения надбавками от моего дара, но учить так, как вы, не сумею. К тому же мне и самому нужно учиться. Так что я все хорошо обдумал и прошу вас остаться.

– Я подумаю над вашим предложением. – Ершов все же не стал изображать великую радость.

Держит марку. Ну что же, это нормально. Только никуда он не денется. Досконально разбираться в живописи, иметь к ней неодолимую тягу при отсутствии данных и получить возможность начать писать на хорошем, а то и, чем черт не шутит, высоком уровне? Нет, он точно никуда не денется.

В этот момент рында прозвонила тревогу, и Ершов нервно сглотнул. Вообще-то ему не было никакой необходимости отправляться в этот поход. Он вполне мог остаться на Линьоле, как остальные преподаватели и Капитолина Сергеевна, но посчитал, что ему, как художнику, чтобы чего-то достичь, необходимо быть свидетелем реальных боевых схваток и лично испытать, что к чему.

– Может, все же спуститесь в блиндированную каюту? – предложил Борис.

– И что я там увижу? – возмутился Вячеслав Леонидович. – И потом, насколько мне известно, артиллерийская дуэль не предвидится.

– Человек предполагает, а бог располагает, – пожав плечами, возразил Измайлов.

– Борис, а вы уверены, что вам следует так рисковать? Ведь это не шутка. А у вас нет возрождения. Да и при наличии оного рисковать попусту своей жизнью… – Ершов замолчал, недоумевающе разведя руками.

– Признаться, я и сам не всегда могу объяснить, с чем связана эта моя тяга к риску. Не раз уж заглядывал в глаза костлявой. Понимаю, что другой бы трижды подумал, прежде чем соваться в рискованные авантюры. Да и я прежний порой просто потрясен тем, что вытворяет сегодняшний. Но не могу остановиться. Мне просто не усидеть в тихой и уютной гавани. Я там закисну, сопьюсь, перестану быть самим собой, поэтому решил просто принять себя таким, какой есть.

– Вы сказали «прежний»? – выделив это, произнес Ершов.

– Ну да. Тот, кем я был всего лишь два года назад, – тут же нашелся Борис.

– Понятно, – снимая с себя парусиновую рубаху и берясь за пиджак, произнес Ершов.

– Может, все же спуститесь в блиндированную каюту? – вновь забросил удочку Измайлов.

– Нет, я пойду на палубу, – упрямо гнул свое наставник.

– Как скажете, – пожав плечами, принял Борис его решение.

Выйдя из мастерской, он сразу же направился на корму. Рыченкова в ходовой рубке не оказалось, тот находился на левом ходовом мостике. Не заходя в надстройку, Измайлов обошел ее сзади и присоединился к шкиперу. Вдали наблюдались два судна: крупный пароход и парусник, а вернее, парусно-винтовой бриг «Шалун», французский капер на службе Соединенных Архипелагов Америки. Водоизмещение – триста тонн, скорость под парусами – семнадцать узлов, под машиной – тринадцать. Вооружение – четыре семидесятипятимиллиметровые скорострельные пушки Канэ.

Эти орудия разработаны специально для гражданского сектора, оттого и калибр, как у Армстронга. Правда, заряд снарядов значительно уступит ему, чуть превышая таковой у орудия Дубинина. Зато точность боя вполне сопоставима с последним, при дальности больше, чем у первого. Скорострельность также находится между ними.

Откуда такие точные сведения? А как же иначе? Охотнику нужно знать свою дичь. Вот они и знают. Четыре дня назад их пловцы пометили «Шалуна» «Маяком». Сегодня на рассвете он покинул Альборан, и едва поступил сигнал, как «Газель» навелась на него. Однако капер не терял времени даром. Такое вот синхронное движение двух судов свидетельствовало о том, что пароход является призом.

– Удачное у него выдалось утро, – принимая у шкипера бинокль и поднося его к глазам, произнес Борис.

– Я не был бы столь категоричен, коль скоро он в пределах нашей видимости.

– А какие тут глубины?

Вопрос непраздный. Одно дело – потопить разбойника, получив причитающуюся премию и собрав опыт со спасенной команды. И совсем другое – иметь возможность поднять ценности, находящиеся на его борту.