Дворник у нас плохой - [2]

Икнул и начал руками в волнении мять шапку. Огромный такой детина, в плечах косая сажень. Как только помещается в махоньких ваннах да туалетах, с такими габаритами там ведь и не развернешься толком. Руки натруженные, ладони широкие. Глаза… глаза пьяные. И в них пьяный вызов козе и итальянскому горшку. И пьяный же страх, что платить все равно заставят, а на эти деньги сколько же можно выпивки купить!

Я разочарованно вздохнул, но вопрос все же задал.

— Сидоров, я вот у вас человек новый. Скажите мне, а как получается, что на вашем участке аварий в пять раз меньше, чем на остальных?

И мелькнуло тут в глазах чудо-сантехника нечто, заставившее меня усомниться на мгновение и в том, что он пьян, и в том, что простоват. Показалось мне, будто прищурился он, приглядываясь ко мне внимательно, оценивая, не смог ли я вдруг тайну его узнать. Мгновение — и нет уж этого ощущения, вновь передо мной здоровенный пьяный сантехник.

— Так это. Я ж честный. Я ж того, коли меняю трубы, так на целые. И новые. И хорошего качества. Чтобы уж хватило их на подольше. — И щенячьими такими глазами на меня смотрит. И мольба в них — ну отпусти ты меня, начальник, мне с гаечными ключами общаться сподручней, чем с тобой…

Я, конечно, его отпустил. Но этот Оксфорд в его биографии никак не давал мне покоя. Бывает, конечно, люди спиваются, и не узнать их потом. Но чуял я, ох, чуял — не все так просто в этой истории с чудо-сантехником…

Однако, «дело Сидорова» было не проблемой, а, скорее, благословением. Разбирательством с этим вопросом можно заняться и позже. А вот других нерешенных задач накопилось выше крыши. Ими я и занялся, чувствуя, что и в этот день вернусь домой поздно.

От работы с бумагами я довольно быстро устал. Решил плюнуть на все и пойти домой. Утро вечера мудренее, а любимая жена уже приготовила мне вкусный ужин. Однако, выйдя на улицу, я не спешил сесть в машину. Закурил сигарету, затянулся, задумался. Вдруг слышу сверху, с балкона третьего этажа: «мяу-мяу». Потом опять — «мяу-мяу». Ну, думаю, дай отвечу. «Мяу!». Сверху опять — «Мяу!». Ну и я снова: «Мяу!». Высовывается мужская голова с балкона.

— Ну, мужик, хорош! Я кошку ищу!

Хорошего настроения хватило на всю дорогу до дому. Благо, этому способствовало и все вокруг. Лениво кружился в свете фонарей крупными хлопьями снег. Новогодние гирлянды перемигивались огоньками и намекали, что скоро нас ждет чудо. Уже наряженные к празднику елки на площадях ночью казались еще более волшебными, чем днем. Вечер был особенным. Особенный декабрьский вечер со спокойной улыбкой на губах. Она стала лишь шире, когда на информационной доске у своего подъезда я увидел объявление: «ООО „Обиженные“. Доставка воды на дом».

* * *

Лена, как всегда, встречала меня вкусным ужином. Ее день тоже удался. Жену прямо распирало от желания поделиться. Она работает в небольшой туристической компании, но коллектив у них сплошь состоит из людей творческих, щедро одаренных Богом, так что истории с работы она приносит порой весьма занимательные.

— Ты же знаешь, у нас офис находится на первом этаже здания на центральной улице, — начала она рассказ. — И в договоре аренды с муниципалитетом прописан пункт об обязательном украшении фасадных окон в дни больших праздников. И вот сейчас, перед Новым годом, руководство фирмы озадачилось — кризис же, денег нет, старые гирлянды потерялись при переезде в это здание, а остатков мишуры хватает только для украшения офисного кота. Но наш директор не зря называется «креативным» — он вспомнил, как в детском саду рисовал на окнах ясельной группы всяких дедов Морозов со Снегурочками, и его мама очень гордилась своим сыном.

Тут я представил себе картину, как Ленкин креативный директор Дима — румяный толстячок — корячась, высунув язык от усердия, рисует картинки на окнах, и меня начал душить смех. Конечно, я подавился. Возмущенно похлопав меня кулачком по спине, жена продолжила повествование.

— Девчонок заслали в магазин за красками, и Димка под восторженный шёпот наших красоток принялся творить! В целом получилось неплохо, и мама любого детсадовского мальчика была бы счастлива. Но, посовещавшись, мы решили, что за такой авангард в центре города нас по головке не погладят, поэтому мы дружно вымыли окно, а Димка снова загрустил. Тут к нему подходит наша уборщица, узбечка Зухра, и говорит, что её младший брат в детстве учился в специализированной школе и даже хотел поступать в художественный институт, но сейчас он безработный и за небольшие деньги хоть всё наше здание распишет дедами Морозами. Послали водителя за узбекским Микеланджело и дали ему бумагу со всем необходимым, чтобы проверить мастерство. Оказалось, что он, действительно, очень хорошо рисует — быстро и уверенно у нас на глазах твёрдой рукой художника он набросал эскизы зайчиков, медведей и прочих сказочных зверушек. Так что мы быстро утвердили общий дизайн четырёх окон и пока ребята вешали наружную подсветку, Димка заставил Вагиза рисовать в крайнем окне счастливых сусликов и хомячков с белками. К вечеру огромное окно нашего офиса приобрело почти законченный вид эрмитажной картины и своим профессионализмом уже привлекло народ из соседних офисов. Мы уж вовсю задирали носы, а Димка готовился принимать поздравления.