Дворец вожделений - [69]

— Я посылал их по делам в Мияко.

— По каким делам?

— Разве это имеет значение? — заволновался Кии. По щекам его заструился пот. На поле битвы «красные» и «синие» снова бросились друг на друга и схватились с новой силой. Их ряды смешались, командиры выкрикивали ругательства, раковины-рожки ревели. — Почему вы задаете мне эти вопросы?

— Мне нужно знать, по какой причине ваши люди находились на тракте, неподалеку от места, где были похищены женщины, — сказал Янагисава. — Если вы убедите меня, что причина вполне безобидна, я смогу объяснить это сёсакану-саме. Итак, что они там делали?

Он рассчитывал, что вежливость смягчит оскорбительный характер вопросов и правитель Кии на них ответит, потому что союзник никогда ни в чем ему не отказывал. Однако тот смотрел на него пустыми глазами, в которых сначала появилось изумление, а потом испуганное прозрение.

— Теперь-то я понимаю, — проговорил он тоном человека, только что пробудившегося от сна и представшего перед жестокой реальностью. — Это не сёсакан-сама меня подозревает, а вы! — Его палец нацелился в Янагисаву, в голосе послышалось возмущение. — Вы обвиняете меня в том, что я послал своих людей похитить мать сёгуна!

Беседа, которая плавно текла под его полным контролем, вдруг перешла в опасное русло так неожиданно, что Янагисава даже не заметил, как это произошло, он заморгал, сбитый с толку.

— Я ни в чем вас не обвиняю, — поспешил он успокоить правителя Кии, пока ситуация не обострилась. — Вы меня неправильно поняли.

Но тот, казалось, ничего не слышал.

— Я продал вам мой клан, хотя Матаэмон предостерегал меня от этого. — Кии горестно покачал головой. — Он погиб из-за того, что я поступил вопреки его желанию, но даже после его смерти я соблюдал условия нашей сделки, поскольку поклялся вам в верности. Однако сейчас я вижу, что Матаэмон был прав. — Правитель резко отвернулся от Янагисавы, исполненный обиды. — И теперь за мою верность вы обвиняете меня в измене сёгуну!

— Я бы ни за что так не поступил! — горячо возразил Янагисава, видя, как тщательно выстроенные отношения трещат по всем швам. — Верьте мне, я не лгу.

Он подумал о шести тысячах солдат, которыми располагал правитель Кии, и его огромном богатстве. Следовало немедленно укрепить порушенный союз, столь важный в его погоне за властью и в борьбе против врагов. Он шагнул к правителю Кии, но даймё гневным жестом остановил Янагисаву.

— Вы лжец! — крикнул правитель Кии, охваченный яростью. — Я знал о вашей репутации, когда принимал ваши одолжения. Мне следовало понять, что однажды вы отплатите мне, как змея, которая жалит руку, ее кормящую. Я-то, глупец, убедил себя в том, что союз с вами будет для меня благом. Как жалкий подлец, простил вашего любовника, который стал причиной смерти моего сына, и счел свой долг перед вами выше собственной плоти и крови!

Янагисава с ужасом понял, что правитель Кии вовсе не простил смерти своего сына и помнит о вине Хосины. Невольное оскорбление разожгло огонь горечи в душе даймё. Канцлер был ошеломлен, увидев, как ошибался в человеке, которого считал прирученным и послушным. Выдвинутое обвинение стало для правителя Кии последней каплей, переполнившей чашу со злом, причиненным ему Янагисавой, и его терпение лопнуло.

Старый даймё ударил себя кулаками в грудь, коря за собственные прегрешения.

— Как трусливо я склонился перед вашей волей! Как ошибся, связав свою судьбу с человеком, готовым меня уничтожить!

— Единственно, чего я хочу, это снять с вас подозрения и защитить от сёсакана-самы. — Янагисава изо всех сил старался вернуть расположение Кии. — Прошу вас, успокойтесь, чтобы понять, где правда.

Правитель Кии скрестил на груди руки.

— Теперь-то я знаю, где правда! — От гнева его лицо побагровело. — Вы одним глазом смотрите на моих солдат, другим — на казну. Вы использовали меня, унижали. А теперь, когда вы осмелились оскорбить мою честь, я понял, какую допустил ошибку, поверив вам.

Душа Янагисавы содрогнулась от страха.

— Я не буду более ни глупцом, ни трусом и не потерплю позора! — объявил правитель Кии. — Наш союз разорван!

Янагисава потрясенно замер, осознав, что неожиданно утратил основного союзника. На тренировочном поле разгорелось новое сражение. На этот раз верх брали солдаты с синими флажками. Под их клинками красные флаги падали в пыль. Земля словно заколебалась под его ногами, и Янагисаву охватила ярость. Его верный пес сорвался с поводка и нанес ему такой удар! Если правитель Кии не поверил его словам, то, возможно, испугается угрозы.

— Не торопитесь порывать со мной, — произнес Янагисава тихим злым голосом, который приводил в чувство людей и похрабрее правителя Кии. — Вы в опасном положении. У вас есть причина желать смерти Хосине-сан. У вас было время подготовить засаду. Ваши люди выезжали на Токайдо в тот же день, что и госпожа Кэйсо-ин. Все это делает вас главным подозреваемым в похищении. Одно мое слово сёгуну, и вы будете арестованы и лишены титула, земель и денег.

Хриплое дыхание правителя Кии и внезапно проступивший на его лице испуг воодушевили Янагисаву.

— Но если наш союз сохранится, я вас прикрою. Я не позволю сёсакану-саме вас преследовать, а сёгун даже мысли не допустит, что вы могли украсть его мать. — Янагисава вложил в свои слова всю силу убеждения. — Только скажите, с какой целью отправили своих людей на Токайдо. Докажите мне, что невиновны, и все останется по-прежнему.