Дворец вечности - [48]

Через несколько секунд по тому участку пола, который он мог видеть, прошли тени, и он услышал, как было выбито французское окно. Четырехпалые, со следами перепонок, черные ноги появились в поле его зрения. Его подняли и поставили на ноги. Двое сиккенов держали его, а другие втаскивали в дверь Фаррела и Бетию.

Форсунки на головах сиккенов соединялись с резервуарами на спине. Туман из них заполнил всю комнату вонючей сыростью, которая смачивала открытые трепещущие легкие и другие органы чужаков. Мяукающие и щелкающие звуки выходили из их плечевых ртов, пока они работали, оружие и доспехи металлически звенели.

Тевернер следил за лицом Бетии, когда ее и Фаррела поставили у другой стены. Хотел бы он знать, какие мысли скрываются за ее прекрасным оцепеневшим лицом. В конце концов он видел сиккенов и раньше, хотя не в таких условиях, когда их отвратительная чуждость выражалась столь явственно. Они были семи футов роста и по общей конфигурации грубо подобны человеку, если не считать второй пары рук, выходящих из средней части тела. Вторые руки были значительно атрофированы и обычно складывались поперек рта для еды. Мускулатура была слабая, ограничивалась трехсегментными работающими руками и ногами. Жизненно важные органы располагались снаружи вокруг позвоночника: черные и бледно-голубые растягивающиеся мешки, мокро блестевшие от пара, имитирующего сиккенскую атмосферу. И от чужаков воняло чем-то сладковато-прогорклым.

Через французское окно появились еще три сиккена — невооруженные, как отметил Тевернер. Мяукающие голоса стали громче, а затем смолкли. Встав среди комнаты, новоприбывшие оглядели людей. В комнате воцарилась тишина, всякое движение прекратилось. На целую минуту легкие сиккенов и плечевые рты замерли, и сиккены превратились в черные монументы.

Наконец один из пришедших указал на Фаррела, и воины, державшие его стоймя, отошли. Фаррел упал лицом вниз. Воин достал прямой нож, вонзил острие в основание черепа распростертого человека и провел им, отделяя позвоночник.

Тевернер молча проклинал сиккенов за столь долгий ритуал убийства. Он с запозданием понял, что мог бы с большей пользой распорядиться своим единственным выстрелом. "Прости меня, Бетия, — подумал он, когда увидел, что один из невооруженных чужаков махнул рукой в ее сторону. — Пожалуйста, прости меня!"

Но случилось невероятное.

Осторожно, с явной заботой, два воина подняли Бетию и понесли ее негнущееся тело через окно к летательному аппарату. Тевернер хотел закричать, но его парализованное горло не издало ни звука. Он был так ошеломлен, что едва сознавал, когда его тоже подняли и вынесли из комнаты.

После семидесятилетней войны, в которой сиккены убили более двух миллиардов людей, они вдруг взяли первых двух пленных.

Глава 7

Бывали минуты, когда Тевернер смотрел на нагое тело Бетии голодными глазами, но голод этот шел не от сексуальности, а от одиночества.

Он хотел бы проснуться от беспокойного сонного видения мира тусклых бессмысленных образов, наползающей тьмы и звука дождя. Иногда вдали вроде бы появлялся квадрат желтого свечения, где медленно и рассеянно проходила Бетия; совершенство ее наготы то возникало в ярком свете, то скрывалось в тенях за мокрым стеклом.

Уменьшенная перспективой, она казалась апатичной обитательницей аквариума. В такие минуты Тевернер тоже выходил на свет, но это только усугубляло его одиночество, потому что Бетия никогда не смотрела в его сторону.

В первые дни своего плена Тевернер вспоминал об особенностях устройства сиккенских кораблей, потому что не чувствовал движения. Тот отсек, где он находился, представлял собой круглое помещение длиной ярдов в двести и высотой в пятьдесят футов. Искусственный дождь шел почти непрерывно из верхних труб и собирался в желоба в полу, видимо для новой циркуляции. И сквозь движущуюся завесу влаги виднелись бдительные веретенообразные сиккены, иногда лихорадочно активные, иногда полностью неподвижные — кошмарные образы, выполненные в обсидиане.

Стеклянный куб, в котором жил Тевернер, был около двадцати футов в длину. В нем было тепло, были кровать, стол, стул и туалетные приспособления. Все это предназначалось для человеческого пользования, но сделано чужаками. В кубе была еще библиотека, по-видимому, созданная людьми. Кассеты библиотеки содержали достаточно чтения на — неприятная мысль — весь срок человеческой жизни.

Бетия жила в таком же кубе на расстоянии около ста ярдов от Тевернера. Существование этих кубов привело Тевернера почти в такой же шок, как и сознание того, что его и Бетию взяли живыми. Пока их транспортировали от виллы к кораблю, он все время убеждал себя, что отсрочка смертельного удара вызвана временным помрачением ума отряда сиккенов. Но стеклянные камеры явно были приготовлены заранее. Чужаки знали задолго до нападения на планету, что возьмут двух пленных. И теперь корабль нес их куда-то к планете сиккенов. Но зачем?

Зачем?

Этот вопрос сверлил мозг Тевернера, пока он лежал на пластиковой постели в ожидании еды, которую он называл ленчем. Его часы были унесены вместе с одеждой, других часов в кубе не было, но еду приносили регулярно три раза в день. Звук у входа в куб известил Тевернера, что еда прибыла. Он встал и подошел к внутренней двери.