Дворец грез - [179]

Шрифт
Интервал

Закончив прислуживать мне, девушка ушла. Я попыталась отвлечься чтением своих бесчисленных свитков, но, по ошибке развернув старое письмо от брата, пришла в такое отчаяние, что едва удержалась, чтобы не закричать; тогда я закрыла сундук и легла на кровать, уставившись в потолок. Глаза жгло от пролитых слез и усталости. В каморке становилось жарко. Я хотела подойти к двери и заговорить со стражниками, но от слабости не могла даже сесть.

Сразу после полудня пришел тот самый писец, что записывал вчера мои показания. Я бы предпочла писать царю своей рукой и на своей дощечке, которая оставалась предметом моей гордости, но, рассудив здраво, я решила, что лучше, чтобы все было сделано официально. Он опустился на угол ковра, который теперь немного закрывал земляной пол, приготовил свои принадлежности, проговорил молитву Тоту и ждал.

Я колебалась. Слова нужно было подобрать совершенно точные. Каждое из них должно обладать меткостью стрелы, чтобы попасть в чувствительное место в сердце фараона и вызвать сочувствие в нем.

«Владыке всей жизни, божественному Рамзесу, приветствие, — начала я. — Мой повелитель! Пятеро мужчин, вместе с твоим знаменитым сыном царевичем Рамзесом, ныне судят меня за ужасное преступление. Согласно закону мне могут отказать в участии в судебном заседании, но я могу обратиться к тебе, поборнику Маат и высочайшему вершителю справедливости в Египте, с прошением лично выслушать слова, что я желаю высказать касательно обвинения против меня. Посему умоляю тебя, ради любви, что ты испытывал ко мне, вспомни все, что было между нами, и не отказывай мне в милости почтить меня в последний раз твоим присутствием. В этом деле есть обстоятельства, которые я могу доверить только тебе. Злоумышленники могут опровергнуть это прошение в попытке предотвратить свою судьбу. Но я заверяю тебя, мой царь, что я больше жертва, чем преступница. Прошу тебя, прояви свою удивительную проницательность и подумай над их именами».

Я быстро взвесила соображения, что прошение может быть прочитано Рамзесу вслух, когда он будет сидеть в своей приемной и заниматься текущими делами, и потом решила, что это не имеет значения, если один из заговорщиков случайно окажется там. Он будет казаться озадаченным. Он укажет, думала я, что обвиняемый всегда наговорит что угодно, лишь бы избежать уготованной ему участи, и не стоит верить во всякий вздор. Но я рассчитывала на несомненную сообразительность фараона и на его память обо мне как о женщине далеко не глупой. Удастся ли мне заставить его встревожиться, вызвать его интерес настолько, чтобы я могла рассчитывать на аудиенцию?

Я аккуратно перечислила людей, которые втайне презирали меня: Гуи, прорицатель; Паибекаман, главный управляющий; Мерсура, первый советник; Панаук, царский писец гарема. Тут я увидела, как рука писца, что записывал мою диктовку, запнулась, но потом он продолжил работу. Пенту, писец Обители Жизни; генерал Банемус и его сестра госпожа Гунро; генерал Паис… Теперь пришла моя очередь сомневаться. Мне нравился генерал Паис. Он флиртовал со мной, он считал меня привлекательной. Он был добр ко мне. О Ту, ну и дура же ты, безжалостно сказала я себе. Он, как и все, использовал тебя. И если бы он мог, он использовал не только твой разум, а и твое тело. И я спокойно произнесла его имя.

Я не стала перечислять слуг, хотя у меня и чесался язык, когда я подумала о Дисенк. Она несколько лет жила рядом со мной день за днем и час за часом. Я делила с ней свои надежды и огорчения. Она приучила меня доверять ей и полагаться на нее, считать ее своей подругой, все это время она, всего лишь личная служанка, свысока глядя на меня, задрав свой маленький носик, и презирала меня, мои крестьянские корни, мое неумение вести себя в обществе, и обсуждала с моим учителем, как лучше управлять мной.

Я быстро закончила свою диктовку обычными формальными фразами, перечитала то, что записал писец, чтобы удостовериться, что он честно воспроизвел каждое мое слово, и запечатала послание иероглифом «надеюсь», прижав воск своей рукой так, чтобы было очень трудно потом подделать, если кто-то попытается прочитать свиток прежде фараона.

— Я не знаю, кому ты служишь, — сказала я писцу, когда он закрыл свой пенал, чернила и собрался уходить, — но заклинаю тебя, пойди к личному писцу фараона Техути и отдай этот свиток прямо ему в руки. Он предназначен не для царевича, а лично для царя. Как ты слышал, он не содержит ничего, что оскорбило или оклеветало бы царевича. Поэтому нет нужды в том, чтобы он вообще видел его, хотя, конечно, ты должен сказать ему, что ты исполнил свои обязанности и записал мою диктовку. Я благодарю тебя.

Один шаг, пусть самый маленький, но направленный на то, чтобы как-то смягчить тяжелое положение, значительно улучшил мое настроение, и в следующие несколько минут я пыталась убедить своих стражников, чтобы они позволили мне сделать несколько упражнений на земле рядом с каморкой. Но они категорически отказались, и тогда я вернулась на кровать, попила воды, зажгла от лампы несколько крупинок благовония в своей курильнице, прочитала свои обычные молитвы Вепвавету и стала ждать.


Еще от автора Паулина Гейдж
Дворец наслаждений

Новый роман известной писательницы Паулины Гейдж «Дворец наслаждений» — это история о красавице Ту (героине книги «Дворец грез»), в прошлом любимой наложницы фараона Рамзеса Третьего. Волею судьбы оказавшаяся в самом центре дворцовых интриг, косвенно принявшая участие в заговоре против фараона, Ту была сослана в отдаленное селение, где когда-то родилась. Именно здесь она пишет трагическую историю своей жизни. А на ее долю выпало немало испытаний, и самое страшное — это разлука с единственным сыном, плодом страсти прекрасной Ту и могущественного фараона.


Проклятие любви

«Проклятие любви» – новый роман Паулины Гейдж, известной читателям своими великолепными египетскими романами «Искушение богини», «Искушение фараона», «Дворец наслаждений», «Дворец грез».Эхнатон… Властный, благочестивый, порочный. Выросший в душной атмосфере дворцового гарема, ставший супругом прекрасной, но коварной сестры Нефертити, молодой фараон, чья судьба была предначертана свыше, вскоре воспылал страстной любовью к небесам. Любовь к богу солнца Ра поглотила ею без остатка и заставила забыть земные заботы.


Искушение фараона

Роман Паулины Гейдж «Искушение фараона» – это по-настоящему захватывающая, загадочная история, полная приключений, страсти и мистики.Царевич Хаэмуас, сын Рамзеса Второго, богат, влиятелен и почитаем во всем Египте как талантливый врачеватель и благородный человек. Но его душу давно терзает тайное желание – заполучить легендарный Свиток Тота, который, как считается, наделяет своего владельца способностью возвращать к жизни усопших и понимать язык зверей и птиц. Наконец судьба улыбнулась молодому царевичу, и в нераспечатанной гробнице он нашел заветный манускрипт.


Искушение богини

Роман Паулины Гейдж «Искушение богини» поражает яркостью красок, восточной роскошью и изысканной утонченностью. Перед нами предстает образ легендарной царицы Хатшепсут, в юном возрасте ставшей единовластной правительницей Египта. Именно ей, этой красивой, умной, сильной женщине, подчинился мир могущественных фараонов. На берегах полноводного Нила, в тени величественных дворцов вспыхнул божественный огонь страсти гордой царицы к талантливому архитектору. Это боги ниспослали новое испытание царице… Но даже им неведома великая сила любви.Смесь страсти и нежности, великолепия и могущества погружает пас в таинственный мир интриг эпохи Нового царства.


Рекомендуем почитать
В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.


Общага-на-Крови

Роман «Общага-на-Крови» Алексея Иванова, создателя таких бестселлеров, как «Золото бунта», «Сердце Пармы», «Географ глобус пропил», публикуется впервые. История одной студенческой общаги, на много лет ставшей домом для персонажей этого миниатюрного эпоса, — подлинная жемчужина современной молодежной прозы. Главный герой романа — студент по прозвищу Отличник, его друзья и враги населяют микрокосм студенческой общаги. Здесь, как в сердце мироздания, происходит все то, из чего состоит человеческая жизнь: обитатели общаги пьют вино и пишут стихи, дерутся и играют на гитаре, враждуют с комендантшей Ольгой Ботовой и ее полууголовным мужем Ринатом, ненавидят и любят друг друга со всем максимализмом юности, так отчаянно, словно остальной Вселенной для них не существует…Страсть и предательство, слезы и кровь — все это крепко-накрепко связало героев А.


Лебединая Дорога

Мария Семенова – автор знаменитого романа «Волкодав», основоположник жанра «русское фэнтези» – всегда пишет о сильных людях. В морском абордажном бою и на стенах пылающего города, в снежных горах и черной непроходимой чаще, в темнице и небесном чертоге ее герои до конца стоят за правду, идут на смерть, защищая друзей, и побеждают зло силой добра.Викингам, чьи корабли идут по Лебединой Дороге, нечего терять, они оставили прошлое позади, их не пугают великие опасности и кровавые битвы, ибо павшие в сражениях воссядут в Вальгалле, Чертоге Одина, а выжившие покроют себя славой.