Дворцовые тайны - [62]
Джеки ошарашенно уставилась на него.
— Вы хотите сказать, что он ненормальный?
— Отнюдь, дитя мое, отнюдь. В суде магнитофонная запись голоса, пусть и опознанного тем продавцом, не будет иметь силы доказательства. Таковы законы.
Он сделал почти театральную паузу.
— И что? — спросил Кип.
— А то, мой дорогой друг, что ваш недоброжелатель, дождавшись удобного момента, пойдет в контрнаступление и подаст уже иск на вас. За оскорбление своей чести и достоинства. И потребует денежного возмещения причиненного ему ущерба.
С этими словами мистер Хиринг любовно и бережно вновь положил золотую авторучку перед собой на стол.
Джеки смотрела на него широко раскрытыми от потрясения глазами.
— Вы серьезно? — вырвалось у нее. Мистер Хиринг отечески улыбнулся.
— Еще как серьезно, моя дорогая. Этот Роланд Шоу скорее всего подаст на вас в суд. И не только на вас, но, возможно, еще и на «Сэсайети».
— Но ведь это же он заказал мои похороны! Он виновен, черт возьми!
— Большую правду легко представить в виде большой клеветы… Никогда не слышали такую поговорку? Вы уж мне поверьте, мои дорогие. Я знаю, что говорю. В эту самую минуту ваш недоброжелатель, возможно, лелеет самую серьезную надежду на то, что вы привлечете его к суду.
Мистер Хиринг вдруг резко наклонился к ним через стол и упер в Джеки пристальный взгляд.
— Будьте очень, очень осторожны. Не вздумайте рассказывать на людях о том, что сделал с вами этот человек. Не называйте его самозванцем и обманщиком. Что-то подсказывает мне, что это его способ зарабатывать себе на хлеб насущный: сдирать компенсацию за мнимый ущерб, нанесенный его репутации, с жертв своих же собственных подлых выходок.
— И как же вы предлагаете ей поступить? — сурово спросил Кип.
Мистер Хиринг сделал широкий жест рукой.
— А не обращайте на него внимания. Смотрите на него, как на пустое место. Будьте выше его.
— Мне это будет нелегко… — задумчиво проговорила Джеки, — но в ваших словах, пожалуй, есть смысл. До тех пор пока мы не будем знать об этом человеке больше, ничего предпринимать не следует. В конце концов не исключено, что это обыкновенный университетский недоучка, который хочет немного погулять на балах, а на меня разозлился из-за того, что я запретила ему прикрываться именем нашего журнала, другого же способа пробраться в благородное общество у него попросту нет.
— Поживем — увидим. Не теряйте со мной связи, моя дорогая. Вы знаете, что я всегда в вашем распоряжении и сделаю все, что только в моих силах, чтобы помочь вам.
Он галантно поклонился ей и проводил обратно по узкому коридору, едва не застревая своей тучной фигурой между стен.
— Ну и тип, — прошептал Кип, пока они спускались по крутой каменной лестнице.
— Замечательный, правда?
— И ты собираешься поступить так, как он посоветовал?
Она пожала плечами.
— Посмотрим.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Если Роланд появится сегодня на балу у Уитли, — криво усмехнувшись, проговорила Джеки, — то я собираюсь немного позабавиться.
— Будь осторожна, сестричка.
— Тьфу! Истеричный мошенник меня не испугает, не беспокойся.
Когда они вернулись час спустя к Джеки на квартиру, раздался телефонный звонок. Не дожидаясь, пока включится автоответчик, Джеки сняла трубку.
— Але?
— Прошу прощения, что беспокою в такое для вас время, но я просто хотел удостовериться, что вы заказали именно медные ручки на гроб, который мы приготовили для покойной миссис Джаклин Давентри… — Человек на том конце провода был явно уроженцем Ист-Энда, но говорил с претензией на изящные манеры и, во всяком случае, с искренним сочувствием в голосе.
Не дав ему, однако, закончить, Джеки возмущенно воскликнула:
— Но я и есть Джаклин Давентри. Жива-здорова, как видите! С кем имею честь?
Голос на том конце провода мгновенно перестал быть вежливым и сочувствующим. Человек разволновался, ист-эндское произношение проявилось отчетливее:
— Если это какая-нибудь глупая шутка, то мне очень жаль! Над такими вещами не принято смеяться! Мы не можем посылать своих людей организовывать похороны, если нет покойного! — кричал он.
— Кто вы? — снова спросила Джеки.
— Это, мадам, похоронная контора месье Дэви, Кросс-роуд, Балхэм, Южный Лондон! Мы не привыкли, чтобы над нами совершали подобные розыгрыши! И я должен вам заметить, что…
— Погодите, — перебила его Джеки. — Это не моих рук дело. Я такая же жертва, как и вы.
В этот момент Кип, который уже догадался, в чем дело, выхватил у нее из рук трубку со словами:
— Ну-ка…
Пока он объяснял месье Дэви ситуацию, Джеки ушла на кухню ставить кофе. «Будь проклят этот Роланд Шоу! — бесилась она про себя. — Заказать одни похороны, это еще ладно, но двое!.. Мистер Хиринг просил меня быть осторожной на словах, но ничто не помешает мне подойти к Роланду Шоу сегодня на балу у Уитли, если он осмелится там показаться!»
…И вот она шла по красной ковровой дорожке, разложенной на асфальтовой подъездной аллее перед огромным белым особняком в Болтонсе, заранее радуясь тому, что у нее сегодня может представиться возможность отомстить Роланду Шоу. Он ничем не сможет ей ответить, ибо в противном случае выдаст себя.
Джеки поднялась на крыльцо, вошла в дом и совершила ознакомительную прогулку по комнатам первого этажа, подмечая лица гостей, внутренне восхищаясь великолепным цветочным убранством и время от времени пригубляя охлажденный «Пол Роджер». Селвин Уитли явно не поскупился на организацию приема. Оформление помещений и гамма цветов были очень сдержанны и подобраны с тонким вкусом. Антикварная мебель, великолепная коллекция картин на стенах. В доме находилось около сотни гостей, которые пили шампанское и переговаривались друг с другом, а остальные уже потянулись в шатер, где были накрыты столы.
Блестящая бизнес-леди совершает роковую ошибку – это скандал! Брат и сестра воюют не на жизнь, а на смерть за право управлять финансовой империей – это скандал! Брак заключается как союз аристократизма и денег, на фундаменте лжи и интриг – это скандал! Очаровательная, восемнадцатилетняя девушка арестована за убийство – это великолепный скандал! Скандалами наслаждаются. Скандалами шантажируют. Какое развлечение может сравниться с хорошим великосветским скандалом?!
Богатство не приносит удачи детям миллионера Джо Калвина. Сын, которому блестящее будущее было уготовано от рождения, становится наркоманом. Дочь Морган озабочена только успехом в высшем свете и полагает, что для его достижения все средства хороши. Но судьба жестоко наказывает ее. И лишь у Тиффани, третьей наследницы Калвина, жизнь складывается по-иному. Пережив неудачный брак и потеряв любимого, казалось бы, навсегда, эта сильная женщина решительно вступает в борьбу за свое счастье…
Внезапная смерть великосветской красавицы повергла в шок гостей роскошной вечеринки. Что это — несчастный случай? Трагическое стечение обстоятельств или хладнокровное, тщательно спланированное убийство? Молодая журналистка начала собственное расследование и оказалась втянутой в лабиринт преступлений, лжи и интриг, неистовых страстей и губительных влечений, в опасную игру, в которой нельзя доверять до конца никому — даже мужчине, которого любишь...
Ночной телефонный звонок словно колокол тревоги врывается в жизнь преуспевающей молодой художницы. С этого момента весь привычный для нее мир оказывается под угрозой.Как быть, когда старинные семейные тайны поднимаются из прошлого, чтобы омрачить настоящее?Как быть, когда горячо любимый муж по неосторожности попадает в сети циничной аферистки, пытающейся втянуть его в преступление?Сдаться перед тем, что кажется неизбежным? Или же отказаться смириться – и ощутить в себе силы, о которых никто не подозревал прежде?..
Трилогия современного таджикского прозаика Джалола Икрами «Двенадцать ворот Бухары» рисует широкую картину жизни Бухары начала XX века. В первом романе трилогии — «Дочь огня» — рассказывается о горестной судьбе таджички в Бухарском эмирате и о начинающихся социальных переменах.
В 1590 году Неаполь содрогнулся от зверского убийства. Убийца — великий и безумный композитор Карло Джезуальдо, принц Веноза. Жертвы — его красавица жена Мария и ее аристократический любовник.Джезуальдо предпочитал мальчиков и не любил жену, однако ревность, зависть к сопернику и бешеная злоба взяли верх над здравым смыслом. С леденящим душу хладнокровием охотника он выследил осторожных любовников и устроил им прощальный спектакль, своей жестокостью потрясший даже ко всему привыкших современников.Этот роман насквозь пропитан открытым эротизмом, безжалостным насилием и зрелой красотой средневекового Неаполя.
Безумные выходки, разудалые кутежи и скандальные романы неистового русского князя Волконского буквально сотрясали Париж, самые эффектные красавицы света и полусвета боролись за право привлечь, хоть ненадолго, его внимание. Лишь одна женщина, юная и невинная танцовщица Локита, оставалась, казалось, холодна к ухаживаниям князя. И чем неприступнее держалась девушка, тем отчаяннее желал победить ее гордость и покорить ее сердце князь…
Фортуна, наконец, улыбнулась княжне Софье Астаховой. Именно здесь, во Франции, она стала пользоваться успехом у мужчин, да каким! Среди ее поклонников есть и русские, и галантные французы… Но для Сони главное сейчас другое — сама королева Франции Мария-Антуанетта решила прибегнуть к ее помощи. Подумать только! Иметь возможность путешествовать по Европе со всеми удобствами, в обществе красивого молодого человека, находясь при этом на полном обеспечении казны, — и за это всего лишь передать брату королевы, австрийскому эрцгерцогу, ее письмо.
Она узнала его. Лицо этого человека невозможно забыть. Кьяра поклялась, что отомстит за сестру. Негодяй получит свое. Вот только… Сердце подсказывает, что душа его чиста. А сердце никогда ее не обманывало…
В библиотеке Кембриджского университета историк Клер Донован находит старинный дневник с шифрованными записями. Ей удается подобрать ключ к шифру, и она узнает, что дневник принадлежал женщине-врачу Анне Девлин, которая лечила придворных английского короля Карла Второго в тот самый период, когда в Лондоне произошла серия загадочных убийств. Жестокий убийца, имя которого так и осталось неизвестным, вырезал на телах жертв непонятные символы. Клер загорается идеей расшифровать дневник и раскрыть загадку давно забытых преступлений…Впервые на русском языке! От автора бестселлера «Письмо Россетти».