Дворцовые интриги и политические авантюры. Записки Марии Клейнмихель - [122]

Из дневника княгини Е. А. Нарышкиной о нахождении под арестом Временного правительства царской семьи (февраль — август 1917 г.)

8 февраля

Вот я снова в Царском, 17° и ветер свирепый. Настоящее бедствие. Император принял генерала, приехавшего из армии[144]. Разговор: «Какое впечатление на Вас произвел Петроград? Много толков, но, к несчастью, среди разговоров много верного. Следовало бы жить в мире с Думой и отставить Протопопова». Император горячо воскликнул: «Никакой возможности жить в мире с Думой, я сам виноват, я их слишком распустил. Мои министры мне не помогали. Протопопов один мне поможет сжать их в кулак (показал сжатый кулак)». Резко отпустил, не владея собой. Обедала у Бенкендорфов. Из чужих никого. У нас опасения насчет Думы.

9 февраля

Видела вчера императрицу, перед приемом дам у нее завтракала графиня Воронцова. Хотят иметь добрые отношения с М[145]. Я оставалась у нее недолго; по-моему, она выглядит хорошо.

15 февраля

В газетах отчеты о думских речах. Речь Риттиха[146] меня разочаровала. Причины, вызвавшие кризис, изложены очень хорошо и ясно, но нет ничего обнадеживающего, что этот кризис прекратится. Риттих похож на врача, который у постели больного, вместо того, чтобы дать лекарство, объясняет научно процесс болезни. Очень опасно отсутствие угля и хлеба!!! Как бы наше истощение не началось раньше, чем у немцев.

25 февраля

В городе беспорядки, все это вызвано Протопоповым, который всовывает палки в колеса Риттиху. Войска отказываются стрелять в народ. Царские дети заболели корью.

26 февраля/11 марта

Объявлено осадное положение. Газеты не вышли. На улицах полки дерутся между собой. Бедная Настенька[147] выехала в Кисловодск; сестре ее совсем плохо, вряд ли она ее застанет. У Ани[148]корь в очень сильной форме.

Больны: наследник, старшие великие княжны (младшие пока не заразились) и обе их горничные. Наследник заразился от кадетов, которые приходили с ним играть; следовало бы приглашать для игр мальчиков из хороших семей, которые умеют принимать меры предосторожности при эпидемиях. Политическое положение приводит меня в отчаяние. Немцы ликуют за наш счет!

27 февраля/12 марта

Чувствую себя как будто получше, не так слаба. Варавка пришел вне себя: на улицах — пулеметы, есть раненые и убитые. Он все это видел собственными глазами и с трудом досюда добрался. Нашел, что мне лучше, предписал продолжать лечение; отказался ездить в Царское лечить Аню: слишком сложно, и потеря времени. Все точно в горячке. Революция. Теперь требуют уже не хлеба, а смены правительства. Еще не поздно, Государь еще не утерял своего престижа. Пусть он уволит Протопопова — виновника всех зол и составит кабинет министров, пользующихся доверием страны. Но упорство императрицы под влиянием темных сил этому противится.

28 февраля/13 марта

События развиваются с быстротой невероятной. Образовался комитет с Родзянкой во главе для поддержки порядка. На его сторону один за другим переходят все полки. На улицах полный порядок, нигде ни малейшего насилия. Стреляют только в зачинщиков; тех, кто сдал оружие, оставляют в покое. Все воинские части перешли на сторону Думы. Две телеграммы, посланные Государю, до сих пор остались без ответа. Министров больше нет — все подали в отставку. Ходит слух, что дом Фредерикса сожгли. Караулы в Зимнем дворце сняты. Говорят, поехали в Царское известить императрицу о перемене правления. Государя встретили в Бологом, чтобы сообщить ему о положении дел; должен был быть в Думе в 2 часа. Полная революция произведена спокойно.

1/14 марта

Увы, совсем не спокойно! Солдаты больше не повинуются; это анархия и распад, которые могут стать неудержимыми. О Государе ничего неизвестно; не знаем, где он.

Боюсь худшего. Ночью проникли к императрице; конвой ее покинул. Дети больны; у наследника жар 39°. Чувствую, что мне надо ехать в Царское; хочу этого, но нет никакой возможности: ни лошадей, ни автомобилей. Телефонировала Володе Волконскому, советует подождать. Тревога невыразимая — где Государь? Говорят, его задержали в Бологом. От него нет никаких известий.

2/15 марта

Наконец, вечером записка от графини Нирод: Государь в Царском; подписал конституцию. Новое министерство составлено. Императрица в волнении: хотят объявить и Михаила регентом.

3/16 марта

Как и всегда, партию порядка и законности захлестывают революционеры и демагоги. Требуют республики. Анархия. На улицах насилия, много убитых. В домах грабежи. Дом Фредерикса сожгли, а его больную жену и дочь вывезли среди ночи. В Твери убит Бюнтинг. Убит и один из Вяземских (зять Сандры Шуваловой). Государь подписал отречение за себя и за сына. Царский поезд был остановлен в Пскове. Отчаяние!.. Говорила по телефону с Бенкендорфом. Императрица полна мужества и владеет собой. Рахлин меня покинул, примкнул к революционному движению. Протопопов сдался. Говорят, будто сделал гнусные показания на императрицу. Какая низость! Красавец С. первый из Гвардейского экипажа перешел на сторону революции.

5/18 марта

Хотела сегодня утром ехать в Царское, помешал 16-градусный мороз. На извозчике — мне невозможно, да и пропустят ли? Телефонировала Николаю Михайловичу, просила его устроить мой переезд, разрешения и пр. Ответ: «Подождите немного, сейчас опасно; буду держать вас в курсе». Сегодня положение как будто немного проясняется: министры вступили в отправление своих обязанностей, но опасна кровожадная чернь: отречение Государя ее не удовлетворяет, жаждет цареубийства. Государь останется в Ливадии со своими; императрица к нему переедет после Пасхи, когда дети поправятся. Проведу с ней последнее время, а затем, поживем — увидим, как сложатся последние дни моей жизни.