Двор прадеда Гриши - [5]
Все зовут, манят к себе попугая:
– Сюда, Егор, сюда! Я тебе гривенник дам!
– Лети ко мне, Егор! У меня полтинничек!
– А рублика хочешь, Егор! А ну-ка, рублик у меня!
Рублик всегда был у деда Семёна. Ему и счастье всегда доставалось. Сядет попугай прямо к нему на голову, изогнётся весь и суёт ему под фуражку счастье. Запихнет его поглубже, да ещё приточет лапами. Береги, мол, дед Семён, своё счастье. А потом спрыгнет к нему на колено и сидит смирно – рублика ждёт. Дед Семён полезет в штаны, достанет целую горсть разных монеток – и медных, и серебряных. Попугай разгребает их клювом, на медные монетки злится, швыряет их по сторонам, а как рублик найдет – хвать его в клюв – и к Феликсу в фуражку. Тут уж все смеются и хвалят попугая:
– Ишь ты, мошенник, рублика знает!
Старики накупят мне у Феликса и шариков, и дудочек, и свистулек, – но Феликс всё ещё не уходит со двора. Поигрывает на шарманке. И вдруг начинает петь про свою княгиню. Он поёт молодым девичьим голосом; широко открывая рот, выталкивает из груди сильные пронзительные звуки, и громкая песня его разносится по всей округе:
Замолкая на минуту, Феликс наклоняет лицо к шарманке и жадно слушает однообразный и неутолимо горестный мотив, безучастно клокочущий в её звонких внутренностях.
«Дринь-ля-ля! Ля-ля! Дринь-ля-ля!» – стрекочет шарманка. Феликс неожиданно вскидывает голову и, сильно раскачивая ею, вытягивая шею, поет куда-то в небо:
«Дринь-ля-ля! Ля-ля! Дринь-ля-ля!»
Словно упиваясь охватившим его отчаянием, Феликс все быстрее и быстрее поворачивает ручку, заставляя шарманку издавать звуки, исполненные безнадежно ликующего веселья:
Собрав из фуражки монетки, Феликс уходит со двора, увозя за собою тележку с шариками, барабанами и свистульками.
А через несколько минут откуда-то из соседних дворов снова доносятся возгласы попугая: «Щастье! Щастье!» И снова поёт Феликс о любви, о своей ненаглядной княгине и о вечной ночи.
Кража
Прабабка Анисья не пускала Гришу в дом ни зимой, ни летом.
– Чё ему там делать, – говорила она. – Пусть вон шлындает по двору.
А прадед Гриша любил захаживать в дом – смотреть на китайских болванчиков. У Аниськи их было пропасть. Они толпились на этажерках, восседали на полке над кожаным диваном, выглядывали из буфета и горки. Дамы в пурпурных и ярко-зелёных одеждах, ощетинившись высокими воротничками, жеманно качали головками и ажурными веерами; им кивали толстые полуголые кавалеры в разноцветных браслетах и бусах с мясистыми ушами, свисающими на круглые плечи.
Болванчики так сильно забавляли кормчего, что он мог бы часами любоваться их пляской, раскачивая этажерку или буфет, если б только прабабка Анисья не выталкивала его потихоньку вон из дома.
Однажды прадед Гриша взял мешок, собрал в него болванчиков – всех до единого – и унёс к себе во флигель. Аниська хватилась их – да поздно. Кормчий заперся с болванчиками во флигеле и ни за что не хотел выходить. Прабабка Анисья бегала по двору и кричала что есть мочи:
– Гришка, лысый чёрт, обокрал меня дотла!
Прадед Гриша расставил болванчиков на столе; двоих, самых невзрачных, он кинул в форточку Аниське, думая, что она угомонится. Но прабабка Анисья озлилась ещё больше. Она схватила дымарь, разожгла его и принялась выкуривать Гришу из флигеля, пуская струи дыма в широкую щель под дверью.
Дым был кормчему нипочем. Он сам его глотал из трубки. А дымарем окуриваться даже любил. Бывало, раскочегарит его так, что аж искры летят из носика, и ходит с ним между ульев – то на пчёл его направит, то на себя. А если я подвернусь, он и меня обдаст душистыми клубами, воображая, что я какая-нибудь диковинная пчела.
Не замечая, что во флигеле уже темно от дыма, Гриша сидел за столом и развлекался болванчиками; он бахал ладонью по крышке стола, и все собрание дружно приходило в движение. Каждый показывал Грише, во что он горазд: один нырял головкой в плечи, другой размахивал пухлыми ручками, а иной сидел и раскачивался из стороны в сторону, изображая мудрёный танец. Из всех болванчиков кормчему нравились те, что были ярче раскрашены, потому что они бодрили его старые глаза, в которых день ото дня меркли все краски полуденного мира, дробясь и расплываясь тусклыми осколками.
Убедившись, что Гришу не выкурить никаким дымом, прабабка Анисья привела из загона огромного кабана, самого злостного участника наскоков на Гришин граммофон; он был предан Аниське всем сердцем, а Гришу угрюмо ненавидел за то, что тот чаще других угощал его палкой. Аниська разогнала кабана во всю прыть, пихая его ногами в задницу, и он с воинственным визгом въехал всей тушей во флигель, проломив дверь с одного удара. Кормчий, застигнутый врасплох, не сдвинулся с места. Аниська ворвалась во флигель, сгребла у него под носом всех болванчиков к себе в подол и радостная побежала с ними в дом, тыкая дулей во все стороны.
Александр Васильевич Сухово-Кобылин (1817—1903) был, казалось, баловнем судьбы: знатный и богатый барин, статный красавец, великолепный наездник, любимец женщин, удачливый предприниматель, драматург, первой же комедией «Свадьба Кречинского» потрясший столичный театральный мир. Но за подарки судьбы приходилось жестоко расплачиваться: все три пьесы Сухово-Кобылина пробивались на сцену через препоны цензуры, обе жены-иностранки вскоре после свадьбы умерли у него на руках, предприятия пришли в упадок, литературные и философские труды обратились в пепел.
В книге эссе-новелл Владислава Отрошенко «Тайная история творений» исследуются загадочные и мистические обстоятельства, сопровождавшие рождение великих произведений мировой философии и литературы, а также странные явления в жизни и творчестве их создателей – поэтов, писателей, философов разных эпох. Персонажи книги – Овидий, Катулл, Тютчев, Пушкин, Ходасевич, Гоголь, Платонов, Ницше, Шопенгауэр и другие – предстают перед читателем в такие моменты своего бытия, которые не поддаются рациональному объяснению.
«Гоголиана» и «Тайная история творений» – две книги под одной обложкой, написанные Владиславом Отрошенко в феноменальном для отечественной литературы жанре. Это сплав высококлассной художественной прозы и сюжетной эссеистики – произведения, в которых вымысел предстает как реальность, а достоверные факты производят впечатление фантасмагории. Критики отмечают не только их жанровую уникальность, блестящее языковое исполнение, но и глубину, называя их «настоящими интеллектуальными детективами», разворачивающимися на трех уровнях – художественном, философском, филологическом.
Пространство и время, иллюзорность мира и сновидения, мировая история и смерть — вот основные темы книги «Персона вне достоверности». Читателю предстоит стать свидетелем феерических событий, в которых переплетаются вымысел и действительность, мистификация и достоверные факты. И хотя художественный мир писателя вовлекает в свою орбиту реалии необычные, а порой и экзотические, дух этого мира обладает общечеловеческими свойствами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник миниатюр и повестей, объединённых общей темой иллюзорности мира: в них переплетаются вымысел и действительность, мистификация и достоверные факты. Собранные воедино тексты обнаруживают «искомые связи между Вавилоном месопотамским, казачьей столицей Новочеркасском, катулловским Римом и донскими хуторами, на околицах которых могут обнаружиться странные фигуры». Смыслом обладает молчание. Именно оно составляет фундамент югурундской речи. Например, югурундские слова или, говоря более строго, похожие на слова звуковые комплексы явин и калахур сами по себе ничего не значат.
Сборник рассказов о посмертии, Суде и оптимизме. Герои историй – наши современники, необычные обитатели нынешней странной эпохи. Одна черта объединяет их: умение сделать выбор.
Вторая половина ХХ века. Главный герой – один… в трёх лицах, и каждую свою жизнь он безуспешно пытается прожить заново. Текст писан мазками, местами веет от импрессионизма живописным духом. Язык не прост, но лёгок, эстетичен, местами поэтичен. Недетская книга. Редкие пикантные сцены далеки от пошлости, вытекают из сюжета. В книге есть всё, что вызывает интерес у современного читателя. Далёкое от избитых литературных маршрутов путешествие по страницам этой нетривиальной книги увлекает разнообразием сюжетных линий, озадачивает неожиданными поворотами событий, не оставляет равнодушным к судьбам героев и заставляет задуматься о жизни.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.
Церемония объявления победителей премии «Лицей», традиционно случившаяся 6 июня, в день рождения Александра Пушкина, дала старт фестивалю «Красная площадь» — первому культурному событию после пандемии весны-2020. В книгу включены тексты победителей — прозаиков Рината Газизова, Сергея Кубрина, Екатерины Какуриной и поэтов Александры Шалашовой, Евгении Ульянкиной, Бориса Пейгина. Внимание! Содержит ненормативную лексику! В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.