Двор чудес - [44]
Воспоминания – блюз. В мире мелодии, как в хорошей книге, образы творят сами себя из себя, меняясь из повтора в повтор – так круги отброшенного в воду камня расходятся бесконечно.
Синкопа туманна, будто запотевшее стекло на осенней веранде. В мелодии сырость ночного сада, нота ночи, затаенный город, где так чутко вслушиваешься в звук собственных шагов, тщательно избегая сбоя алгоритма.
Все подчинено полиритмии. Сильные доли аккомпанемента «выдавливают» ноты в междолевые пространства.
Прошлое, настоящее, будущее, перекликаясь друг с другом, смещая сильную долю на место слабой, непрерывно повторяют, изменяют и возвышают сами себя.
Ритм – время.
Мелодия – пространство.
Синкопа – обратное время.
Ближний и Средний Восток – звук как «стон» («боль» стразны и распев) – «писк»;
Средняя Азия – звук как «шум» (тропического леса, моря и т. п.) и «гул»;
Южная Азия – звук как крик и дребезжание;
Центральная Азия – звук как вой (волчий), «кряхтение» и «скрип»;
Тропическая Африка – звук как «треск» и «крик».
Воплощением абсолютного движения, или проявления силы, в природе является звук «у».
Звук сильнее грома
И услышал я голос с неба, как шум от множества вод, как звук сильного грома; и услышал голос как бы гуслистов, играющих на гуслях своих.
Апокалипсис 14 глава
Через Уэбера и Колтрейна и через Концерт ре-минор Баха, через Книгу и через Икону, через Достоевского и через Шенберга люди слышат Божественный призыв!
Стены Иерихона обвалились, когда два поля – небесные джазовые трубы и земные звуки – образовали энергетическую воронку:
VI. Нашенское харакири
О русской парижской газете «Назад» (1982–1986)
В пестрой и отчасти хаотичной мозаике русских зарубежных СМИ 80-х нечаянно-негаданно объявилась рукописная газета «Назад». И не газета вовсе, а вроде бы так просто, стенгазетка. Пустяшный, одним словом, самодельный листок. Всего-то одна страничка, небрежно набранная, чудовищно сверстанная.
Газета «Назад» была создана русскими парижанами. Вокруг колыбели новорожденного собралась целая компания художников, поэтов, переводчиков – отчаянно веселая и неунывающая питерско-московская, а ныне парижская богемная братия, выброшенная на берег Сены третьей волной…
– Надо издавать свою газету, – сказал однажды признанный лидер парижского андеграунда поэт и художник Алексей Хвостенко.
Идея была принята на ура!
– Создадим настоящий желтый листок, – предложил Хвост. – И там будем оповещать о пьянках, о скандалах, о личных и общественных чрезвычайных происшествиях.
Так и порешили.
Как окрестить новорожденного?
– Пусть будет «Желтая акация», – предложил сперва Хвост. – Есть же романс «Белая акация», а наша газета будет «Желтая»…
– А что если назвать газету «Назад»? – предложила ваша покорная слуга. – А то все газеты называются «Вперед» да «Вверх»… А у нас – «Назад». Просто «Назад» – и все.
На том и порешили.
И вот, 14 декабря[41] 1982 года наступил великий день!
Вышел в свет «Назад» —
«ОРГАН концептуально-танический, оптимально-индивидуальный, терпимо-религиозный, реакционно-передовой, уникально-исторический, постепенно-наступательный, защитно-махровый, ортодоксально-полемический, стремительно-негативный, утопически-наглядный, решительно недозволенный, абсолютно свободный и неподцензурный».
Поверх «шапки», как в газете «Правда», лозунг: «Мы лучше всех!»
В первом номере учредителями «Назад» был помещен манифест «Пнем пень!»
«Пнем пень!» – так говорят сегодня чернорабочие свободной русской газеты друг другу и своим читателям. Мы понимаем это не как лозунг, а как намерение. Ни в коем случае не следует толковать это изречение аллегорически. Пень – очевиден. Трухлявость его наглядна и вездесуща, но достаточно ли одного легкого пинка, чтобы он рассыпался?»
Газета «Назад» была чисто парижской. Она издавалась всего тиражом от силы в 50 экземпляров (их контрабандой множили на копировальной машине работники газеты «Русская мысль», входившие в состав редакции «Назад»). И вот – надо же! Читателей у нас было не занимать не только в Париже, но и за океаном, и по ту сторону Ла-Манша, да и в Москву с Ленинградом она попадала.
Ибо и друзья, и недруги «Назад» множили ее с одинаковым рвением. Чем же заинтересовала газета не-парижского русского читателя? А тем, что амплуа у «Назад» было примерно то же, что и у французского «глупого и жестокого» журнала «Харакири», который издавал профессор Шорон (эти два слова навсегда произносятся только вместе). Конечно, ерничеству «Назад» далеко было до трагичного и гротескного юмора «Харакири».
И все-таки была наша газета актуальной – и по-своему четко отразила умонастроения, «смех сквозь слезы» и особую ауру художественной парижской жизни эпохи 80-х…
Рубрика «Сплетня – лучший подарок!» рассказывала о последних новостях:
ГОЛОС КРОВИ
«Участились случаи каннибализма в среде эмиграции…» Далее шло сообщение о том, как на одной из пьянок переводчик Т. (фамилия давалась настоящая) отъел у художника Я. (фамилия приводилась настоящая) бугор Венеры. «Теперь, – сетует газета, – ни один хиромант не сможет предсказать ему его художественно-эротическую судьбу
Этот несерьезный текст «из жизни», хоть и написан о самом женском — о тряпках (а на деле — о людях), посвящается трем мужчинам. Андрей. Игорь. Юрий. Спасибо, что верите в меня, любите и читаете. Я вас тоже. Полный текст.
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.