Двоица - [24]

Перед тем как выйти из магазина, Мишка привела мысли в порядок, настроилась на серьезный разговор. В отличие от Арта Сенатор был подозреваемым в убийстве.

Он ждал Мишку в подворотне у выхода из магазина. На стену не облокачивался, на месте не топтался – стоял как памятник.

Прежде чем подойти и поздороваться, Мишка постаралась составить первое впечатление. Сенатору было около двадцати лет. Он был красив и ухожен – широкое лицо, черные, не слишком длинные волосы и бакенбарды, но никакой щетины. Брюки, не джинсы, и футболка. Сверху что-то напоминающее пиджак, но длиннее и без пуговиц. Легкий и тонкий материал, цвет – темный, возможно, фиолетовый.

Мишка подошла ближе и остановилась, ожидая, что Сенатор ее окликнет, но он смотрел куда-то мимо улицы, будто пытаясь разглядеть под шершавой поверхностью Москвы ее призрачный город-двойник.

– Здравствуйте. – Мишка протянула левую руку. По ее предположению, Сенатор должен был или смутиться, или, что было бы особенно неприятно, взять ее за запястье и изобразить средневековый поцелуй. Некоторые мужчины норовили сделать именно так.

Сенатор взял ее руку собственной левой и крепко сжал. Между ними тут же установилось понимание, частое между людьми с обыкновенными особенностями, вроде леворукости или католического воспитания.

– Я очень много о вас слышал, – сказал Сенатор.

– От Арта? – спросила Мишка.

– Нет. – Сенатор отпустил Мишкину руку и двинулся в сторону «Китай-города», как бы утягивая Мишку за собой. Ему удавалось идти медленнее остальных прохожих, но не слишком вальяжно. В каждом его движении чувствовалась не только уверенность, но и усталость. Да, человек идет гордо, но он явно заслужил эту прогулку, этот отдых. – Я слышал о вас от друзей, с которыми вы работали в прошлом году. – Сенатор помедлил. – Убийство Итковского.

Мишка сморщилась. Дело Итковского было неприятное, потому что закончилось ничем. То есть, конечно, если бы человек, пригласивший Мишку присоединиться к расследованию, сразу рассказал ей все детали дела, она бы и браться за него не стала. А так вышло плохо.

Мишка две недели пыталась разобраться в запутанной жизни московского художника и акционера Владимира Итковского и совершенно внезапно обнаружила, что за несколько дней до его смерти к нему домой заходил известный чеченский боевик Муслим Газиев. Мишка поговорила с теми же свидетелями, которые только что клялись, что никто не мог желать Итковскому смерти, и оказалось, что художник уже второй год жил на чеченские деньги. На такие случаи у Мишки был разработан специальный протокол, который она в шутку называла «Колокольный звон». Мишка собрала всю информацию про Итковского и Газиева и скинула анонимно знакомому, у которого были связи в редакции ПиС. Статья «Личный акционер Кадырова» разлетелась по интернету – Мишкина работа была выполнена. За себя Мишка опасалась не особенно – хотя бы потому, что про убийство и так слышали очень многие, материал мог собрать кто угодно.

И вот теперь оказалось, что Сенатор знает, что Мишка участвовала в этом расследовании.

– У меня друг общался с Володей, не близко, – сказал Сенатор. – Кто ж знал, что он на чеченские деньги чудит.

– Давайте поговорим про Катю, – сказала Мишка.

– Да, конечно, простите, – сказал Сенатор. – Что вам интересно?

– Опишите Катю, пожалуйста, – попросила Мишка. Ее мнение о Сенаторе успело немного улучшиться, и она предположила, что, называя качества подруги, он в первую очередь скорее упомянет ее ум, а не внешность.

– Она была очень умной персоной. С ней всегда интересно было, – сказал Сенатор. – Ну то есть она всем нравилась. И внешне тоже.

– У вас с ней был роман? – спросила Мишка. Что-то ей почудилось в этом «Ну».

– Что? – переспросил Сенатор. Мишка подумала, что он станет отнекиваться, но вышло иначе. Сенатор покачал головой: – Романа, наверное, не было. Секс был, пару раз.

– А Софья об этом знает? – спросила Мишка.

– Она там была, – сказал Сенатор. – Так что, пожалуй, знает.

И снова Мишку впечатлило то, что ему удалось не прозвучать хвастливо. Было понятно, что это не просто уверенный в себе, а уверенный в своем мире человек.

– Понятно, – сказала Мишка. – А что еще вы скажете про Катю?

– Если вы про наркотики, то да, принимала, – сказал Сенатор. Он показал рукой – чуть-чуть.

– Какие? – спросила Мишка.

– Софьины, Двоицу, и по мелочи что-то.

– А откуда Софья берет Двоицу?

– Я не знаю, она очень скрытная. Может, даже лично знакома с производителями, – сказал Сенатор.

– Понятно. Расскажите про последний раз, когда вы видели Катю, – попросила Мишка.

– Она пришла к Cофье вечером, поздно, около одиннадцати. Там были Нина, Котя и Вершик. Мы смотрели фильм.

– А когда Катя ушла?

– Утром, вместе с Софьей, – сказал Сенатор. – Или нет, простите. Раньше. Я ушел до Софьи, не знаю, когда она сама ушла.

– Что, вы думаете, случилось с Катей? – спросила Мишка.

– Я думаю, что она упала под поезд. Еще вечером она приняла таблетку, а значит, весь следующий день была еще не совсем в себе, – сказал Сенатор. – Я их обеих уговаривал никуда не ходить, но у Софьи были занятия, а Катя сказала, что у нее встреча или свидание…