Двое в новом городе - [47]

— Не беспокойся, — говорю ей, — я знаю, что делаю. И не держись за ручку, а то вылетишь за милую душу.

Она сосредоточенно смотрит перед собой и не отвечает. Но все ее мысли я знаю наперед. Подъезжаем к пригороду, где она живет. Скорость под восемьдесят километров. Пожалуй, не стоит больше, все же со мной живой человек, незачем играть у него на нервах. Я всегда считаюсь со своими седоками. На большой скорости перемахнули мост через Марицу, обогнали какую-то легковушку и углубились в квартал Виолеты.

Она не выпускает ручку дверцы. Слышу ее голос:

— Остановись здесь. Тут уже близко. Я пешком дойду.

Это меня обидело.

— Неужели совсем мне не доверяешь?

— Доверие тут вовсе ни при чем, — отвечает она.

— Почему же тогда возражаешь? Я тебя доставлю до места назначения.

— Я не багаж, чтобы меня доставлять до места назначения. — Она даже побледнела, так ее возмутили мои глупые слова.

— Знаю, что не багаж, но я должен выгрузить там, где положено. Это моя обязанность.

Хотелось добавить еще: «Знаю, что ты не суперфосфат», но сдержался, потому что ни на секунду не утратил контроля над собой, да и не было причин вступать с ней в пререкания. Машины я не остановил. Напротив, сделал еще несколько поворотов, выехал на свою улицу, промчался мимо дома Лачки. В кухне горел свет, и я представил себе, что там происходит. Нарочно дал сигнал — побеспокоить хозяина. Виолета снова потребовала остановить машину, но я не сделал этого, сказал, чтобы не забывала о тяжеленном чемодане.

Пока мы препирались, машина подкатила к ее дому. И опять я не остановил: пришлось поманеврировать, потому что улица здесь очень узкая, а мне хотелось обязательно подать «зил» вплотную к воротам. Виолета так и обливала меня презрением. Я старательно крутил баранку.

— Дуришь все! — сказала она, когда я наконец затормозил. — Нервы мне все истрепал!

— Извини, надо же было доставить тебя до места назначения. Так уж у нас заведено.

Я выбрался из кабины, занялся ее чемоданом. В сущности, он был не очень тяжел, и я без труда вытащил его из кузова. Виолета хотела забрать чемодан, но я не позволил. Сказал, что сам внесу во двор, и выполнил обещанное. Она шла следом, поправляя растрепавшуюся прическу. Нервы у нее расходились, это я отлично понимал.

Чтобы услужить ей до конца, надавил на кнопку звонка и отодвинулся в сторонку. Это ее окончательно взбесило.

— Чего хозяев беспокоишь! — напустилась она на меня. — Иди давай! У меня ключ есть!

Она достала из сумочки внушительных размеров ключ. Такой большой, что я даже испугался, как бы она меня им не огрела по голове.

— Ну, до свидания! — сказала она. — Спасибо за услугу. И не делай глупостей.

— Ключ-то подходит?

— Подходит, подходит.

— А то попробуем отмычкой.

— Ладно, всего хорошего!

— До свидания, Виолета…

— Ты поосторожней, а то всю ночь буду думать.

Вот тебе и раз!.. Я подождал — может, она еще повторит это. Нет, не повторила, завозилась с замком. Наверное, мне просто показалось, ничего она такого и не говорила. И все же на душе было приятно. Хорошо, что я ее подвез, хорошо, что она снова вернулась в наш квартал, сможем теперь видеться, помогать друг другу, если нагрянет беда. Друг ведь в беде познается, не так ли?

Я сел в машину, даже не оглянувшись на Виолету. Склонясь к замку, она все никак не могла отпереть его своим огромным ключом. Рванул с места и, мчась на бешеной скорости, переполошил весь район.

20

Никогда я не питал дурных намерений в отношении Виолеты. Даже в мыслях не позволял себе оскорбить ее. Она не вахтерша, козыряющая мне, не та пышнобедрая особа с бензостанции, на которую все засматриваются. Не похожа она ни на одну женщину в нашем городе. Как в прошлые годы, так и сейчас Виолета держит меня на расстоянии. Она не сказала, где была весь этот месяц, с кем встречалась, что делала. Все это мне очень интересно, но я не спрашиваю, чтобы не оскорбить ее. Да и нет у меня никакого права задавать подобные вопросы.

Она же молчит, не говорит ни слова. Рассказывают, что она пришла на завод, открыла библиотеку и начала работать, будто ничего не произошло. И люди ничего ей не сказали: многие думали, что она была в отпуске. Жизнь пошла по-старому.

Но есть пара глаз, которая взирает на все с башни закона. Уже на другой день после того, как Виолета появилась в библиотеке, Гергана вызвала ее к себе. О чем они там говорили, не знаю, только Виолета осталась в библиотеке. Другие, возможно, даже внимания не обратили на этот факт. Я же долго не мог прийти в себя от изумления. Я вдруг увидел совсем иную, незнакомую мне доныне, человечную Гергану. И мысленно поблагодарил ее за содеянное добро.

На вопрос, почему она бросила работу, Виолета отвечала, что и не думала бросать. Просто взяла отпуск за свой счет, чтобы уладить кое-какие дела в Софии. Вот так, и больше ничего.

Гергана мне потом сказала:

— Мы с ней обо всем договорились. Оформила ей отпуск без сохранения содержания. К чему устраивать цирк?

Поведение Герганы восхитило меня, но я решил все же не забывать и об осторожности. В конце концов сейчас ко всем относятся по-иному: мягко и демократично. Так и должно быть. Однажды, вернувшись из рейса, я сказал Иванчеву: