Двое одиноких - [46]

Купер медленно обернулся. Его глаза казались холодными и бесцветными, в них так ясно читалось жестокое, убийственное намерение, что девушка отступила на шаг назад.

— Так какого черта ты улеглась спать?

Лучше бы Купер кричал! Пока попутчик разглагольствовал, впадал в неистовство и нес бред, Расти знала, как с ним обходиться и что говорить в ответ. Но этот притворно мягкий, свистящий, зловещий, словно шипение змеи, голос внушал ей священный ужас.

— Я… я закончила стирку, — поспешила объяснить девушка, спотыкаясь на каждом слове. — Я так устала… Мне нужно было…

Неожиданно в голове Расти мелькнула мысль: а с какой, собственно, стати она должна заикаться от страха и оправдываться? С самого начала сложилось так, что ракетница попала в руки Купера. Он держал пистолет при себе с тех пор, как они покинули место авиакатастрофы. Она воинственно уперла руки в бедра.

— Да как ты смеешь обвинять во всем меня! Почему ты ушел без ракетницы?

— Потому что утром был злой как черт! Ну и забыл!

— Выходит, в том, что мы не подали сигнал, виноват как раз ты, а не я!

— Нет, ведь это именно ты меня разозлила, просто до безумия довела!

— Если ты не можешь контролировать свой дурной характер, почему ждешь того же от меня?

Глаза Купера потемнели.

— Даже если бы у меня была ракетница и я подал бы сигнал, нас, вероятно, все равно не заметили бы. Но, будь все проклято, с самолета наверняка увидели бы дым из нашей трубы. Но как же — тебе нужно было поваляться в кровати, чтобы лучше выглядеть! Пока ты спала, огонь потух.

— А почему ты не выпустил сигнальную ракету, одну и большую, такую, которую не могли бы не заметить спасатели?

— Я не думал, что это понадобится — с такой заметной трубой. И разумеется, я совсем не рассчитывал на то, что ты решишь немного подремать.

Расти секунду поколебалась, но потом бросилась защищаться:

— В любом случае дым трубы не привлек бы их внимания. Понятно, почему нас не нашли

— Мы очутились в самой глуши, и все-таки спасатели могли хотя бы покружить над нами, глядишь, и обнаружили бы.

Расти интуитивно нащупала еще одно веское алиби:

— Ветер слишком сильный, чтобы сформировался столб дыма. Даже если бы огонь горел, с самолета нашу трубу не увидели бы.

— Шанс был.

— Возможно, но не такой хороший, как если бы они увидели сигнальную ракету. Выпущенную из пистолета, который ты мог бы взять с собой.

— Да, в такой тяжелый момент было бы благоразумнее не указывать Куперу на его промах. Нижняя губа компаньона скрылась под усами, он сделал угрожающий шаг вперед:

— Я могу запросто убить тебя за то, что ты позволила самолету улететь.

Расти с вызовом откинула голову:

— Так почему не убьешь? Лучше умереть, чем выслушивать твой вечный нудеж о моих недостатках!

— Но ты же сама даешь мне для этого богатый материал! Ты уже проявила столько недостатков, что хватило бы на несколько лет житья в этой дыре! Да мне жизни не хватит на то, чтобы занудствовать по поводу всех твоих изъянов!

Щеки Расти порозовели от негодования.

— Может быть, так и есть! Я не приспособлена к существованию в этой убогой лачуге у черта на куличках! Это не тот образ жизни, который я для себя выбрала!

Подбородок Купера резко вздернулся.

— Ты даже не умеешь готовить.

— Я никогда не хотела готовить, мне это просто не нужно. Я — бизнес-леди, занимаюсь карьерой, — ответила Расти с испепеляющей гордостью.

— Ну да, эта твоя чертова карьера теперь выходит мне боком!

— «Мне, мне, мне»! — вспыхнула девушка. — Ты все время наших скитаний думаешь только о себе!

— Ха-ха! С самого начала у меня были неплохие шансы спастись. Но как же, ты ведь позаботилась о том, чтобы свести их к нулю! Ты оказалась главной помехой!

— Я не виновата в том, что моя нога заболела.

— Ну да, сейчас ты скажешь, что не виновата и в том, что те двое мужиков сходили по тебе с ума.

— Не виновата.

— Нет? — Он продолжал злобно насмехаться. — Конечно, а еще ты не давала мне понять, как страстно хочешь, чтобы я забрался к тебе в трусы.

Позже Расти не могла поверить, что вышла из себя настолько, что просто перестала контролировать свои эмоции. Девушка и не догадывалась, что в ее характере присутствует скрытая испорченность, червоточинка. Ребенком она всегда уступала другим детям, чтобы избежать конфликтов. По своей природе Расти была миролюбива и никогда не проявляла агрессии

Но сейчас, услышав, как Купер нарочно глумится над ней, девушка бросилась на обидчика. Пальцы Расти, вдруг превратившиеся в острые когти, приготовились вонзиться в его самодовольную, ухмыляющуюся физиономию. Но несчастной это не удалось. Сильно ударившись раненой ногой, девушка всем телом рухнула на нее. Теперь, лежа на промерзшей земле, Расти кричала от боли.

Купер мгновенно оказался рядом. Он постарался поднять спутницу, но та отбивалась столь отчаянно, что пришлось применить болевой прием и крепко прижать ее руку.

— Перестань, или я нечаянно тебя ударю.

— Ты бы на самом деле мог это сделать, правда? — с трудом выговорила запыхавшаяся Расти.

— Черт, а ты права. И получил бы от этого несказанное удовольствие.

Девушка перестала вырываться — больше из-за слабости и боли, чем от признания собственной капитуляции. Купер на руках внес ее в хижину и усадил на стул возле камина. Бросив на бедняжку укоризненный взгляд, он опустился на колени перед остывшим очагом и принялся старательно возвращать огонь к жизни.