Двое на озере Кумран - [3]

– Прикажешь их прогнать?

Я чуть не задохнулся от ревности.

– Тогда я заберу камень. Смотри, я не шучу, Марина.

Из ее писем я уже знал, что и она несколько ночей подряд провела на озере.

Она молчала.

– Во всяком случае, мне тоже хочется снова там побывать, – продолжал я. – Надо что-то придумать.

– Что тут можно придумать? – в растерянности сказала она.

Мы уже прошли, наверно, полселения. Мальчишки то и дело ускоряли шаги и приближались к нам. Марина внезапно оборачивалась, резко отгоняла их, но через минуту они снова оказывались совсем рядом.

После долгих споров мы решили, что каждый из нас будет пользоваться камнем по очереди. Я попросил, чтобы Марина описала долину возле озера и само озеро – мне хотелось удостовериться, действительно ли мы побывали во сне в одном и том же месте. После ее рассказа у меня не осталось никаких сомнений: все совпадало в мельчайших подробностях. И тут мне пришла в голову одна мысль:

– Сегодня ночью я снова отправлюсь туда и оставлю условный знак. Посмотрим, найдешь ли ты его завтра.

Марина вернула мне камень, и ночью я опять очутился на озере. Памятуя об обещании, я сорвал ветку и начертил ею на песке две параллельные линии. Хотел оставить какое-нибудь вещественное доказательство своего пребывания, но вдруг заметил, что на мне ничего нет. Что делать? Я сел на холмик и задумался. Потом нашел выход – набрал на берегу несколько камешков и сложил из них свое имя. Хорошенько осмотревшись вокруг, постарался получше запомнить место: скала и несколько одиноких деревьев служили отличными ориентирами, по ним нетрудно будет отыскать мои знаки. И верно, на следующую ночь Марина легко нашла «послание» и рядом с моим именем, тоже из камешков, выложила «Марина».

Однако из камешков длинных фраз не составишь. Вот почему наши «диалоги» были краткими и простыми.

Положив на песок красный, только что сорванный плод, я написал: «Съешь его. Он вкусный».

А она ответила: «Не особенно».

«Тебе не угодишь».

Немного позднее Марина написала: «А я сегодня искупалась». Она первой решилась войти в воду. По правде говоря, я был скверным пловцом и побаивался глубины. Но не мог же я отстать от Марины! И я отважился. Вода оказалась приятной, чуть соленой, плыть было удивительно легко. Вернувшись на берег, я гордо написал: «Я тоже купался» и поставил для пущей важности два восклицательных знака.

Настал день, когда Марине надо было уезжать. Лето кончилось, и мне самому пришла пора собираться домой, в город. Перед отъездом мы условились о встрече. Звезду договорились в конце каждого месяца пересылать друг другу почтой – ни один не хотел добровольно отказаться от волшебного озера.

– А как мы его назовем? – спросил я у Марины. – Ведь ему нужно дать какое-нибудь имя.

Не помню уж почему мы решили назвать озеро «Кумран». Кажется, оба читали рассказ о таинственном озере Кумран, похожем на наше, с той только разницей, что свое озеро мы видели лишь во сне. Но что такое сон? На этот вопрос до сих пор нет однозначного ответа. Одно кажется мне несомненным: когда мы спим, наши затаенные мечты, подобно бабочкам, стремительно взлетают ввысь, к звездам. Они жаждут вырваться на свободу, преодолеть узкое, ограниченное пространство бытия, но на них давят, прижимают к земле могучие центробежные силы. И только во сне им удается вырваться, взлететь ввысь, умчаться в прошлое или устремиться в будущее. И это великое счастье, иначе человек не смог бы жить в окружающем его давящем, душном мире.

Но люди разучились летать. Поэтому, взлетев, они обычно не решаются ринуться в неведомые дали. Держатся поближе к земле, к своему дому-прибежищу. Подобно слепым птицам, они беспрестанно натыкаются на всевозможные препятствия, камнем падают вниз, чтобы, придя в себя, снова взмыть в небо. Нередко в полете они встречаются с другими людьми, рвущимися ввысь. И тогда с ними происходят удивительные приключения, вспыхивает невероятная любовь… но, увы, только во сне. И человек просыпается с горьким ощущением пустоты, полный смятения и разочарования.

И только если человек сумеет отыскать тот невидимый другим путь, который приведет его к звездам, ему удастся попасть в безбрежные дали, где не давят пространство и время.

Такой путеводной нитью, соединившей меня и Марину с неведомым, сказочным миром, оказался маленький зеленый камень.

Надо ли говорить, что это всего лишь моя гипотеза. Возможно, очень несостоятельная с научной точки зрения. Но как иначе объяснить все то, что с нами случилось? Впрочем, тогда, в свои пятнадцать лет, я не нуждался ни в каких объяснениях. Меня волновало одно: только бы не кончились восхитительные ночные приключения, мне было так хорошо на озере Кумран!

В день отъезда мы пошли с Мариной в сосновую рощу. На прощанье Марина сказала:

– До скорой встречи на озере.

Она встала на цыпочки, быстро поцеловала меня и бросилась прочь.

– Марина, подожди! – крикнул я ей вслед. Но она уже была далеко.

Несколько лет кряду мы исправно пересылали друг другу камень по почте. Каждый держал его у себя ровно месяц. Теперь, на свободе, я принялся основательно изучать удивительный мир. Каждому увиденному мною зверю, птице, растению я давал самые произвольные названия. Неподалеку от озера я открыл высокую горную цепь и множество пещер. Иногда мне случалось поохотиться с луком и стрелами, которые я сделал сам, без чьей-либо помощи. На больших упругих листьях я писал Марине тьму посланий и даже умудрился вести дневник. Иногда Марина отвечала мне, но иной раз мои письма оставались без ответа. Она «сплетала» причудливые гирлянды из разноцветных камней, и я всегда их находил. Однажды я поймал какого-то коричневого зверька, соорудил для него клетку из веток деревьев и оставил на видном месте, чтобы Марина могла сразу ее увидеть.