Двое - [72]

Но предположим, она все-таки?

Реджинальд знал, что она не могла уйти, но продолжал думать об этом. Что, если она все-таки ушла, как ни трудно ему в это поверить? Он мерил шагами комнату, жевал сандвичи и раздумывал.

Если женщина убежала с другим мужчиной, значит (о ужас!), она любит его. Может ли Сильвия полюбить другого? У женщин любовь более личная, чем у мужчин, думал он, то есть физическая любовь. Любой приличный мужчина может захотеть провести ночь с любой приличной женщиной, даже с незнакомой, при этом он не ощутит ни смятения, ни отвращения. Но большинство женщин должно было бы прежде проникнуться к мужчине сильным чувством. Мужчина может оставить жену и завести любовницу, какую угодно, только потому, что ему наскучил дом. А женщина не может. Не должна. Она может уйти из дома, но не к мужчине. Сильвия любит только меня; она не могла, не могла полюбить другого... Если она меня любит – не могла.

Но, может быть, ей наскучило со мной и она ушла от меня – куда? Ну, куда-нибудь. Неважно куда. Вот чего никогда не знаешь – когда именно одному человеку становится скучно с другим. Чужой рассказ об успехах в гольфе невыносим, а каким интересным кажется свой! Человек просто не способен взглянуть на собственный рассказ с нетерпимостью постороннего слушателя. Быть может, я смертельно надоел Сильвии за все эти годы. Неужели правда? Боже, как же тогда наскучил ей Вестауэйз... Вправду наскучил?

Реджинальд взглянул на часы – двенадцать. Пожалуй, это действительно нехорошо с ее стороны. То есть, что уже двенадцать. Как это можно возвращаться домой за полночь? Если, конечно, с ней ничего не стряслось.

Несчастный случай! Вполне возможно. Несчастные случаи происходят ежедневно. Ежечасно. Несчастный случай. Сильвия ранена, Сильвия мертва.

Сильвия мертва. Вестауэйз без Сильвии. Жизнь без Сильвии. День за днем, ночь за ночью. Нужно будет продать Вестауэйз. Он не сможет жить там без Сильвии, даже если миссис Хоскен и Элис согласятся остаться... а они, конечно, согласятся... Он продаст Вестауэйз и поедет за границу, в кругосветное путешествие, сделается исследователем. Не заботясь о том, что может случиться с ним; это даже неплохо для исследователя... Так приговоренный в камере смертников, ощутив боль там, где, по его мнению, находится аппендикс, или сломав зуб, знает, что он единственный человек в Англии, в буквальном смысле слова единственный, кто может не беспокоиться из-за этой боли. Просто наплевать на нее... Может быть, из этого получился бы рассказ, будь он писателем... Настоящим писателем... Конечно, смертника должны были бы помиловать...

Четверть первого. Наверняка несчастный случай. Ничего другого и предположить нельзя. О Боже, сделай так, чтобы с ней ничего не произошло. Я не знаю, кто ты, но если ты существуешь, кем бы ты ни был, Боже, в этот раз пусть все обойдется. Клянусь, что постараюсь быть хорошим. Ведь ты все время беспокоишься именно об этом? Хороши ли люди? И вся разница между Шекспиром и Банном для тебя – это разница между Верой и Религиозной практикой? Осознаешь ли ты, что Леонардо как художник более велик, чем Хейли, или тебе это безразлично? Прости; я поверю во что угодно, сделай, чтобы это не был несчастный случай.

Что предпринять? Позвонить Маргарет? Но вдруг это не Маргарет. Разбудить Элис и спросить, не знает ли она, куда отправилась ее хозяйка. Но это выглядело бы довольно... и потом, Элис может не знать... и... несчастные случаи не так уж часты. По крайней мере, с такими людьми, как Сильвия. За все это время с ней не произошло ни одного. Предположим, они бы отправились всей компанией ужинать, как он и собирался, – только они были одеты не для ресторана, – так если бы они были одеты как полагается, он бы вернулся еще позже. И никакого несчастного случая. Просто ужин в ресторане...

Почти половина первого. Что-то случилось. Она умерла, она погибла. Что делать? Сколько можно ждать? Где бы она ни была, ей давно пора вернуться. Сильвия, Сильвия!

Снизу послышался слабый шорох; похоже, что скребется мышь. Реджинальд бросился к двери, выбежал на лестницу. Во входной двери поворачивается ключ, дверь открывается и закрывается, шуршит платье. Сильвия!

“Слава Богу! – воскликнул мысленно Реджинальд. А потом подумал сердито, потому что очень перепугался: – Ну и ну!”

И он вернулся в гостиную, пока Сильвия легкими шагами поднималась по лестнице.

IV

– Ура, дорогой, ты вернулся! – воскликнула Сильвия радостно.

Начало было не из лучших.

– Вернулся! – сказал Реджинальд. – Ты знаешь, который час?

– Нет. Я оставила дома часы. А что, очень поздно?

– Половина первого, – ответил он холодно. И добавил: – Ровно.

Сильвия засмеялась. Очаровательно, как показалось бы любому, но не Реджинальду.

– А я все время думала, как поздно ты вернешься, и как я буду ждать тебя, ведь Голдерс Грин неблизко.

– Ну, все-таки не Манчестер.

– Конечно. Хотя я даже не знаю толком, где это. Я должна съесть сандвич. Элис просто прелесть. – Сильвия присела на ручку кресла и принялась есть. – Ты давно вернулся?

– Час назад, – ответил Реджинальд холодно. И добавил: – Почти.

– Дорогой, тебе не стоило дожидаться меня.