Двое из ларца - [44]

— Дима…

— Прав был, Константин. Ты избалованная принцесса.

Меня накрыла злость.

Ладно бы просто обиделся, так он опять принялся за свое и начал оскорблять.

— Вот как, — раздраженно процедила я. — Заметь, ты тоже меня все время называешь принцессой.

Оборотень метнул на меня неопределенный взгляд. На его скулах играли желваки, а он сам выглядел не просто разозленным, скорее даже разочарованным. Не хотелось видеть его таким. Этот взгляд вызывал обиду и горечь.

— Я так тебя называл… — он на мгновение замолчал. — Потому что ты нежная и хрупкая, как принцесса, но в то же время сильная и независимая.

Дима отвернулся к окну.

— Но, как оказалось, ты из другого рода принцесс, которые не могут за себя постоять и выбирают жизнь со стариками, но в роскоши.

— Ты делаешь слишком поспешные выводы, гладкошерстный.

Я устало подперла голову и посмотрела на чай в кружке. На поверхности плавало несколько чаинок. Словно водоросли в мутной воде. Я так и не сделала ни одного глотка.

— Я сказала это не потому, что желала комфорта, Дима. Мне хотелось остаться, чтобы выяснить, как Константин умудрился отобрать у меня стаю. Возможно, даже получилось выяснить, не он ли убил моего отца. И, вообще, узнать, кто он такой.

Я перевела дух и взяла в руки ложку, чтобы снова помешать чай, который давным-давно остыл.

Дима посмотрел на меня, и в его глазах отразилось смущение. Он выпрямился и положил руки на стол.

— Я подумал, что ты…

— Я знаю, о чем ты подумал, — слишком резко прервала я его.

— Прости.

Он взял меня за руку.

— Ты просто сказала это таким тоном, будто передумала и решила вернуться к нему. — Дима погладил мою ладонь. — Представляешь, каково услышать это, когда всего час назад любимая выбрала обездоленного парня, взамен богатству и месту в стае.

Последняя фраза неожиданно тронула до самой души. Пусть он и не сказал ничего особенного, но произнес это таким тоном, будто мой выбор значит для него намного больше, чем казалось.

— Как я могла выбрать что-то другое, — с неожиданным теплом сказала я. — Ты единственный кому я могу доверять.

Дима расплылся в улыбке, но не в своей привычной теплой и нежной, а какой-то неожиданно печальной. В его глазах мелькнула какая-то мысль, и я почти догадалась, что она значила, если бы оборотень не коснулся губами моей ладони. По коже мурашками разбежалось тепло, которое щекоткой закончилось внизу живота. Сердце гулко застучало, отдавая пульсацией в виски. Этот поцелуй по ощущениям был сродни тому, что я испытала, когда Дима целовал меня в комнате.

С ним было так хорошо, что я сама удивилась тому, как быстро привязалась к оборотню, насколько легко его прощаю. Наверное, потому что Дима был единственным, кто после смерти моего отца был рядом и поддерживал.

— Давай поженимся, — сорвалось с моего языка.

Оборотень вздрогнул. Я почувствовала, как его пальцы чуть сильнее сжали мою ладонь. Глаза Димы стали большими и такими растерянными, что на мгновение я засомневалась, что поступаю правильно. Вдруг сам оборотень этого не желает.

Дима несколько раз моргнул. Он еще сильнее сжал мою ладонь. В его глазах отразилась борьба и сомнение.

Мне вдруг стало стыдно. Вот так в лоб спросить такое. Да, любой будет в замешательстве. Он же не принц из сказки, который с огнем в глазах согласиться не успеешь ты закончить вопрос.

Я замялась, не зная, как сгладить ситуацию. Объяснить, что пошутила? Или сказать, что хотела знать его мнения?

Пока я думала над этим Дима встал.

Сердце больно дрогнуло в груди. Перед глазами пронеслась сценка, как он хлопает меня по руке и говорит, что идея не самая лучшая, а ему стоит уйти, пока это действительно не закончилось свадьбой. Но оборотень, не отпуская моей ладони, встал рядом. Его бездонные карие глаза решительно смотрели на меня. Дима вдруг встал на одно колено и притянул мою руку к своей груди.

— Летта, — начал он. — Я, конечно, надеялся, что все это будет выглядеть несколько иначе. — Дима чуть замялся. Было видно, что он нервничает. — Будет несколько… романтичнее. И этот вопрос задам я, а не ты.

Я прыснула от смеха, хотя в душе творился настоящий кавардак. Сердце то больно билось в груди, то останавливалось. К щекам приливал жар или по спине пробегал холод. Волнение было таким непривычным, но удивительно приятным.

Дима заглянул мне в глаза и спросил:

— Ты выйдешь за меня?

Сердце пропустило удар, словно бы я не ожидала этого вопроса. Губы вдруг онемели не в силах вымолвить ответ. Даже просто качнуть головой казалось невыполнимой задачей.

Лицо Димы с каждой секундой становилось все более серым, словно бы он думал, что я откажусь.

— Сегодня.

— Сегодня? — тихо переспросил он.

— Да, — чуть четче ответила я. — Если только сегодня.

Я поддалась вперед и коснулась его губ. Резкий и нервный вдох Димы был красноречивее слов.

Когда я отпрянула, то только в этот момент заметила, что посетители кафе сидели в полном молчании и смотрели на нас. Несколько секунд они смотрели на нас, пока не разразились аплодисментами и поздравлениями.

Дима не обращал на них внимания. Он кивал и о чем-то думал.

— Я даже знаю где, — прошептал он.

Оборотень встал с колена. Я вложила ладонь в протянутую мне руку. Как только я оказалась в плену его объятий, он повел меня к выходу из кафе. В ушах до сих пор звучали хлопки посетителей и их поздравления.