Двое из ларца - [56]

Шрифт
Интервал

Все-таки Шамиль? Мотива не вижу. Должок свой Виктор так и не погасил, это очевидно, так что… Мог, конечно, гранатку эту приладить и сопляк какой-нибудь ревнивый. Какой-нибудь хахаль очередной Оленьки или Вики, которая «черненькая, блядища, „Аустерия“„. Это вообще-то у нас теперь запросто. Но тогда это уже все… «крести козыри“. Руки вверх и сливай воду. Лучше даже и не думать.

Шамиль… Вот чую я, нутром своим чую, что он. Ну не может так быть, что на фирму, в которую он вонзился, пять лимонов баксов слили, директора потом замочили, а он – никаким боком. Ну не может – и все. И делайте со мной, что хотите. Конечно, теперь он уже полный хозяин, никто под ногами не путается. Но принцип достаточности? Зачем убивать, если можно просто взять Витяя за шкирятник, шарахнуть башкой об стенку и выкинуть? Ему и достаточно будет для осознания завершенности ситуации и бессмысленности апелляций. Но ведь и в этом, на сегодняшний день, не было никакой нужды. Схема и так прекрасно работала…»

– Стоп!.. – вдруг сказал вслух самому себе Волков. Мысль, которая неожиданно пришла ему в голову, была настолько очевидной, что он даже расстроился, подрулил к поребрику и остановился.

«Это ж кем надо быть, едрена шишка! – он достал сигарету, закурил и бросил пачку на „торпеду“. – Папа, да ты у меня еще тупей, чем Гольдберг… „Схема работала“! Да ты поставь рядом два слова; „Шамиль“ и „работать“. Ну? Нонсенс. Не стыкуется ни хера.

Это же «кабанчик» голимый. И «шпала». Они же его шпалой положили!

Он же с того самого момента, как на платежке расписался и деньги кредитные куда-то там в оффшорную зону ушли, уже, считай, мертвый был. Только ждали они чего-то. То ли момента удобного, то ли еще чего, хер их знает. Поэтому и в офисе тишина мертвая. И я, в общем, кстати пришелся – вот зачем он мне под рюмочку про долги покойничка грузил и про беспредел. Мало ли что, дескать. Вот в этом направлении и маршируйте. Пять лимонов баксов! Что еще надо? Какие поставки? Кому? Зачем? От мертвого осла уши!»

Петр приоткрыл окно, выкинул недокуренную сигарету, завел двигатель и тронулся с места.

– Ладно,– яростным шепотом выдохнул он, вспомнив, как падал на обледеневший асфальт, закрывая собой Ирину и глядя прямо в черный зрачок пистолетного ствола. – Ла-адно. Я вам, блядь, покажу шпалу. Ага… Я вам, блядь, такой устрою принцип домино, кровью умоетесь…

Глава 33

В дверь квартиры на Кронверкском он позвонил нарочито сложной комбинацией звонков и, услышав приближающиеся шаги, громко сказал: «Ира, это я».

Войдя в переднюю, невольно отметил, что ее осунувшееся за последние сутки прозрачно-бледное лицо с пульсирующей на виске бледно-голубой жилкой, на котором, увеличившись вдвое, еще ярче выделялись загустевшие невероятным цветом индиго глаза с залегшими под ними тенями, не только не утратило своей чувственной привлекательности, но даже и наоборот.

– Ты так долго… – едва шевельнула она припухшими губами. – Не обращай на меня внимания, я таблеток наелась.

– Приляг.

– Хорошо, – она пошла в спальню. – Ты сам хозяйничай.

Волков разделся, повесил курку, прошел в гостиную и снял телефонную трубку.

– Алло-о… – пропел заспанный девичий голос.

– Оленька?

– Да-а.

– Это Волков.

– А я вас узнала.

– Я что, разбудил тебя? День на дворе.

– Да ничего, я просто утром только заснула. Тут так получилось, что… – Из трубки донесся сладкий зевок.

– Потягу-ушеньки…

– Ой!.. – засмеялась она. – Извините.

– Да чего уж там. Оля, у меня к тебе дело такое…

– Ну вот, опять. Все-то вы по делу…

– Уж извини. Вот что – мне бы реквизиты фирмы вашей, а?

– Ну-у… я так не помню. Это все в офисе. Там бланки фирменные, на них отпечатано.

– Оленька, очень надо. Срочно. У тебя ключи есть?

– Ну я же еще сплю-у… Позвоните Виктору Аркадьевичу. Или Кадырову.

– Да ведь воскресенье. Не найти никого. А у меня здесь приятель, он из Тюмени и сегодня улетает, я о нем с Гольдбергом договаривался, ему реквизиты нужны срочно, по поводу нефтепродуктов. Это важно, Оля.

– Пусть летит. Мы ему потом факсом пошлем.

– Оля…

– Одева-аться еще…

– А ты не одевайся, – Петр покосился на дверь спальни. – Я за тобой заеду, прямо так заберу. У меня в машине тепло. И обратно домой доставлю.

– А не обманете, дяденька?

– Зуб даю.

– Прямо та-ак?.. Ловлю на слове.

– Отвечаю. Диктуй адрес.

– Записывайте.

Петр приехал по указанному адресу и нажал на кнопку дверного звонка. Ольга обозначилась на пороге одетая в длинное, до самых щиколоток, пальто, застегнутое на все пуговки, вплоть до пушистого воротника.

– Вы говорили, что у вас тепло, – она кокетливо склонила набок стриженую головку и демонстративно выставила из-под полы пальто легкую туфельку на невообразимо высоком каблуке. Затем плотно затянула на талии кушак.

– Тепло, поехали.

– А то сапоги еще застегивать, – пробормотала Ольга, спускаясь по лестнице, и пошатнулась.

– Тихо-тихо, аккуратнее, – подхватил ее под локоток Волков. Дело сильно смахивало на то, что барышня пьяна. в сосиску.

Усевшись в машину, она закинула ногу на ногу, демонстрируя точеную ножку, обтянутую черным чулком, и достала пачку длинных тонких сигарет.

– Если я закурю, это вас не очень будет шокировать?


Еще от автора Владимир Алексеевич Болучевский
Дежавю

Лекарство, отбивающее память, можно использовать во зло. А можно и помешать этому – если частный детектив и его друг решат встать на пути всероссийского криминального движения. И обязательно помешают – если им будут помогать две очаровательные девушки, одна из которых – сержант морской пехоты США.


Немного грусти в похмельном менте

Книга Владимира Болучевского — автора популярнейших иронических детективов — легко и непринужденно повествует о двух днях тяжелой и ответственной работы одного районного отдела милиции. Ожесточенная борьба с партией конфискованного паленого коньяка и героическая победа посредством уничтожения противника. Изнурительные аресты и допросы нового стажера с последующим восстановлением справедливости немало поврежденными «конфискатом» оперативниками. Ответственные и опасные задания по несанкционированному проникновению в чужие квартиры с целью обнаружения спиртосодержащих растворов для внутреннего употребления.Непонятные «Дела» стопками лежат на столах — они словно материализуются из ниоткуда, и сотрудники решительно не знают, что делать с этими бумагами, поэтому избавляются от макулатуры при каждом удобном случае.


Шерше ля фам

Судьба забрасывает двух друзей – частного детектива и его друга – во Францию, где они неожиданно оказываются втянутыми в череду загадочных и пугающих событий… Но ведь известно: что русскому хорошо, то французу – смерть, и не надо вставать на пути Русских Детективов.


Танцы в лабиринте

Детективная история, которую расследуют Петр Волков, бывший оперативник, и Александр Адашев-Гурский, который, сменив множество профессий, называет себя «независимым журналистом».


Рекомендуем почитать
Сломанный мальчик

Алина Степанова — известный московский риэлтор, блогер и просто неравнодушный человек с активной жизненной позицией. Ее девиз: «Родилась. Родила. Родила. Родила. Риэлтор. Райтер. Работаю. Расследую. Рисую. Радуюсь. Ругаюсь. Ржу». В реальной жизни Алина постоянно оказывается невольно втянутой в какие-то детективные авантюры, то и дело принимая в их расследовании самое непосредственное участие, о чем регулярно пишут и снимают сюжеты СМИ. Но на этот раз перед вами не жуткая история из мира недвижимости, а художественное произведение — тревел-детектив. Сюжет хитро закручен вокруг странного исчезновения мальчика из знаменитой купальни в центре венгерской столицы.


Стрела Амура

«Стрела Амура», как и другие произведения С.Г. Байбородина, основано на реальных событиях. Богатый опыт сыскной деятельности позволил автору реалистично и детально изобразить будни сыщиков, которые просто и без бахвальства выполняют свою работу: кто-то упорным трудом и настойчивостью, а кто-то чутьём, смекалкой и везением. Но любой сыщик — живой человек, и ему не чуждо ничто человеческое. Развивающийся на фоне раскрытия жестокого убийства роман главного героя и свидетельницы преступления добавляет романтики сюжету произведения и даёт возможность читателю надеяться на удачу главного героя не только в раскрытии преступлений, но и в любви.


Милицейские были

От автора Собранные в этой книге рассказы — не плод фантазии автора, а несколько беллетризированный фактический материал. Домысел коснулся разве что некоторых деталей, конечно, изменены и фамилии. Остальное же — то, что было. Поэтому и название — «были». Судьбы людей, которые пройдут перед вами, — частица жизни моих коллег. События, изображенные в рассказах, имели место в нашей республике за последние два десятилетия. Автор старался показать всю омерзительную сущность любого преступления и вместе с тем рассказать о тяжелой и почетной работе сотрудников милиции.


Вера. Детективная история, случившаяся в монастыре

Новая книга санкт-петербургского священника и публициста игумена Силуана (Туманова) написана в популярном жанре православного детектива. В небольшом женском монастыре в российской глубинке при загадочных обстоятельствах погибает молодая монахиня. Что это? Роковое стечение обстоятельств, суицид, сердечный приступ за рулем или заранее подготовленное убийство? Во всем этом и многом другом предстоит разобраться Вере Шульгиной, дальнейшая судьба которой сложится весьма неожиданно для нее самой.


Время Змея

Город изменился. Полтора года исчезают жители. Разобраться в происходящем не позволяют. И источник запрета находится не только в материальном мире. Вступить в противостояние значит бросить вызов тайной религиозной организации и потусторонним силам. Только так можно прекратить исчезновения и спасти людей. Полицейский Рассказов готов. А вы?


Зверь, или История одной пандемии

Сегодня вы можете найти несчитанное количество различных книг и рассказов о том, как человечество в один миг перестало существовать по причине какой-то катастрофы или смертельной пандемии. А что если данный рассказ не об этом? Здесь время постапокалипсиса – это неизменная составляющая, то, что есть, вне зависимости от обстоятельств. Отсутствие на земле практически семи миллиардов человек уже воспринимается как должное, а трагедия одного-единственного человека может быть значительнее всего того ужасного, что уже произошло.