Дверка - [3]
— Мам, а ты с моим отцом видишься?
Она погрузилась в раздумья, что-то посчитала на пальцах.
— Да, лет шесть назад столкнулись в лаборатории у Гошки. А что?
— И как он?
— Да так же импозантен. Хотя, наверняка, опять сидел дома небритым.
— А ты хотела бы с ним жить вместе? Ну, пока я был маленький?
Мамины брови взметнулись вверх, почти спрятавшись под каштановой челкой:
— Зачем? Мы и так могли видеться сколько угодно.
— Я не помню, а отец часто к нам приходил?
— Да нет, мы чаще по сетке ездили. А потом вообще стало как-то не нужно встречаться.
Мишка явился только через неделю. Просочился на кухню, погладил довольного Кузю и посмотрел на Артема снизу вверх.
— Мама не пускала. Говорит, связался непонятно с кем.
Артема это неприятно кольнуло. Он уже знал по Мишкиным рассказам, что жизнь мальчишки в конце двадцатого века не так уж и безмятежна. Но было все равно обидно, что его приняли за какого-то проходимца.
— Сбежал? — суховато поинтересовался он. Мишка мог запросто, еще тот бродяга.
— Не-а. Уговорил. Я ее с собой звал, а она не может. Не получается у нее. — Мишка нырнул в холодильник, выкопал порцию виноградного мороженого. — А ты можешь, я точно знаю! Это, наверное, потому, что ты на работу по-нормальному не ходишь. Мама говорит, у тебя эта, как ее, психика, другая. Я вот чего думаю, дядь Тем, давай ты со мной сходишь, а? Я тебя маме покажу, и все.
Артем испугался. Но Мишка смотрел так бесхитростного, и его так долго не было, что отпускать пацаненка никуда не хотелось.
— Давай, — согласился Артем.
Мишка схватил его за руку и потянул к французскому окну.
— Раз-два-три! — крикнул дурашливо, шагая наружу.
Первый час Мишка таскал Артема по квартире. Гостя удивляло все. Честно говоря, он в принципе не понимал, как тут можно жить. Голоса за стенкой заставляли вздрагивать, рычащие водопроводные трубы пугали, а когда Артем выглянул в окно, так и вовсе закружилась голова. Маленькая однокомнатная квартира Мишки и его мамы Лиды была угловой, на пятом этаже. Через толстые неровные стекла просматривались внизу перекресток и остановка для транспорта. Такого обилия людей Артем не видел никогда. Он застыл соляным столбом, пытаясь представить — каково это, идти в потоке неизвестных шумных граждан, большинство из которых лично он видеть не хотел. Не хотел просто потому, что они были ему незнакомы и неинтересны. А люди шли, разговаривали, толкали друг друга, цеплялись сумками за одежду, штурмовали битком набитый автобус. Нет, Артем это видел в кино неоднократно, но то было на экране, там и драконы летают, и на атомарных мечах бьются. А в реальной жизни это вгоняло в ступор. И звуки. Такого шума в фильмах не было.
Заскрежетало в прихожей, гулко хлопнула дверь. Мишка опасливо покосился туда:
— Мама пришла.
Лиду Артем представлял строгой женщиной с холодноватым голосом, в чем-то похожей на его собственную мать. Но вошедшая в комнату женщина совсем другая.
Светлые, как и у сына, волосы волной падали на загорелые плечи. Тонкое летнее платье под цвет глаз — серо-зеленое, — туго обтягивало грудь и свободными складками ложилось вокруг колен. Лида была чуть полновата, но это ей удивительно шло. Артем засмущался и пригладил волосы.
Чай оказался невкусным, а вот варенье — просто замечательное, душистое, чуть кисловатое, полное круглобоких ягод крыжовника. Шумную улицу отгородили плотной зеленой портьерой, телевизор — непривычная громоздкая махина, — тихо бормотал в углу. Мишка с шумом прихлебывал чай, и Лида косилась на сына укоризненно. Мишка смущенно поводил плечом. Артем чуть улыбнулся: как только солнечная Лида умудряется воспитывать сына.
— Мой мир? — Артем задумался.
Как описать женщине, всю жизнь прожившей в маленькой квартирке с неважной звукоизоляцией, огромный шар, на котором города остались только как музеи? Объяснить, что дома разбросанны так, что до ближайших соседей не меньше часа лету на такси, да расстояние и не важно. Намного проще ткнуть в заданный узел сети и отправить туда я-фантом, причесанный, одетый по последней моде. Не нужно тратить время на транспорт и общаться со случайными попутчиками.
Как рассказать ей про то, как удобно жить одному, встречаясь с приятелями только по сетке. С приятелями и коллегами, и не видеть никого из тех, кто тебе не интересен.
Про тишину, окутавшую планету. Покой, стабильность и безмятежность, которые Артем принимал как должное, пока не познакомился с Мишкой и не вычленил из его болтовни страшную правду о мире-прошлом.
Но Лида ждала, и Артем начал говорить, сначала неуверенно, а потом все быстрее и быстрее.
Женщина слушала внимательно, наклонив голову так, что светлая прядка упала на плечо. Задумчиво поболтала в стакане ложечкой, размешивая варенье, и спросила:
— Артем, а сколько вас вообще на Земле?
Тот по привычке дернулся к коммуникатору.
— Ну, где-то миллиарда полтора, чуть больше, — задумчиво поскреб он переносицу, с трудом вспоминая.
— А нас — шесть миллиардов, — Лида отставила чашку. — Шесть! И постоянно рождаются дети.
Артема цифра ошеломила.
— А у вас? Сколько у вас обычно детей в семье?
— Не знаю, у меня женатых приятелей нет. Не все любят постоянно жить с кем-нибудь. Проще встречаться по сетке, но так детей не заведешь, — усмехнулся он. — Да и жить у нас предпочитают поодиночке, мало кто готов все время делить свое жизненное пространство с кем-то еще.
