Двери в темное прошлое - [2]

— Да и ладно, — сказала Марина, — главное, что нам тут нравится!

Муж не ответил. Задернул штору, поднял с банкетки свои брюки. Но не стал их надевать.

— Про банк «Ингрия» ты знаешь, — продолжил он, — а ведь еще есть благотворительная организация с таким же названием. Цель ее — независимость Карельского перешейка, создание на нем нового государства. Еще недавно это казалось смешной идеей, но после событий в Крыму — цель не кажется такой уж нереальной.

— И они об этом так прямо заявляют? — удивилась Марина.

— Нет, конечно. Но мне Хепонен проговорился, что все местные мечтают о референдуме за независимость. Можешь представить, что начнется в мире, если вдруг они надумают отделиться. Их тут же начнут признавать страны Северной Европы, Балтия, Польша… А если еще и Штаты признают…

— Да и пусть. Мне здесь нравится, — махнула рукой Марина, — никакой независимости не будет, разумеется.

— Поживем — увидим, — усмехнулся муж, натягивая брюки, — но работа проводится немалая, и деньги в идею независимости закладываются тоже огромные. Вспомни, какой была эта территория два десятка лет назад. Дачи, огороды, леса, а теперь на Карельском перешейке элитные поселки, вроде нашего, фермы по разведению рыбы, гостиницы, горнолыжные трассы, поля для гольфа… Промышленность имеется какая-никакая. Мне, кстати, посоветовали перенести производство сюда, в поселочек неподалеку. Предлагают помещения в аренду по невероятно низкой ставке. Тут люди думают о развитии территории… В каждом населенном пункте есть магазинчик с финскими товарами. Одежда, продукты питания, соки, алкоголь… Даже этот Вася из Куйвози, о котором говорили вчера как о производителе прекрасного виски, сам он, что ли, у себя в подвале гонит хороший продукт…

— Кстати, вчера мы с писателем договорились поехать к нему сегодня на дегустацию, — напомнила Лужина.

— Ты езжай, а я найду чем заняться. И вообще надо бы из города привезти все необходимое.

Муж наконец оделся, вышел было из спальни, но остановился и сказал уже из коридора:

— Тогда я смотаюсь в город и привезу все, что скажешь. Двух часов мне хватит обернуться, — он задумался и уточнил: — Или трех часов…

Он вышел, а Марина посмотрела на настенный циферблат — половина восьмого утра. Рано, но спать совсем не хочется.

Вдруг ей вспомнились часы, висевшие в домике бабушки. Часы были в виде домика с окошком, из которого выскакивала кукушка. Правда, Марина не помнила, чтобы она когда-нибудь куковала. Кукушка выглядывала из своего рассохшегося домика, гирьки в виде сосновых шишек висели неподвижно.

Однажды мама предложила часы выбросить, и бабушка возмутилась: «Ни за что: им уже двести пятьдесят лет, они в Шварцвальде сделаны. Пусть не ходят, но пусть висят: их мой отец в сорок пятом из Германии для меня привез — это все его трофеи за четыре года войны».

Бабушка умерла, часы так и остались висеть в пустом доме, пока из него не вынесли все. Потом в домик переехала мама, но вскоре его снесли, и на этом месте, на месте яблоневого сада, стоят теперь многоэтажные дома.

Марина думала об этом, стоя под душем, с мокрыми волосами вышла к качелям, держа в руках чашку чая. Но на качелях пить чай было неудобно, и она уселась на газон.

Так она и сидела, поглядывая на небо, на сосны и наслаждаясь пахнущим сосновой хвоей воздухом.

К девяти пришел похожий на Колобка директор ТСЖ, который очень удивился, увидев ее на газоне.

— А я думал, что вы еще в постели, — удивился пухлый человек.

«Странно, — подумала Марина, — если думал, что я в постели, так почему пришел?»

— Ваш муж выезжал, а я как раз у шлагбаума стоял, мы поговорили немного.

Директор ТСЖ тут же сделал встревоженное лицо.

— Так что вам Коля сказал такого, что могло обидеть вас? — спросил он.

Марина вскинула брови, не понимая, о ком идет речь.

— Николай, который был у вас вчера, который должен был котел осмотреть, — объяснил директор ТСЖ. — Вообще он очень тихий, необидчивый. Никто на него никогда не жаловался.

— Так и я вполне им довольна. Ни жалоб, ни нареканий с моей стороны нет.

— Странно, — удивился пухлый человек, — возможно, я что-то напутал.

Он вздохнул и подошел еще ближе.

Марине показалось, что он хочет опуститься на газон рядом с ней. Но Олег остался стоять.

— Я знаю, что вы вчера уже с соседями познакомились. Как они вам?

— Замечательные люди. О многом поговорили. Вспомнили об Ингрии.

— О ком? — прикинулся непонимающим Олег.

— О Республике Северная Ингрия.

— Не слышал о такой, — ответил пухлый человек и посмотрел по сторонам.

— А я всегда восхищалась мужеством этих простых людей.

— А кто вам рассказал?

— Так я давно об этом знаю.

— А что вы еще об этом знаете? Слышали, может быть, от кого-то? Ведь кто-то при вас вчера завел разговор об этой республике.

— Я и завела. Услышала о банке с таким же названием и вспомнила.

Этот ответ Хепонена, судя по всему, удовлетворил.

— Я все-таки по поводу Коли. Ваш муж так возмущался! Сказал, что надо его уволить. А за что? Вот я и пришел, чтобы выяснить.

— Так я же уже ответила.

На самом деле она не верила теперь пухлому человеку. Он пришел только ради того, чтобы узнать, кто и что говорил об Ингрии. А жалобу Валентина придумал как повод для того, чтобы прийти.