Двери в темное прошлое - [12]

Улица была пуста, если не считать кошки, пробегающей вдоль забора. Потом кошка нашла известную только ей лазейку и нырнула туда. Марина вышла на улицу и решила пройтись немного, чтобы получше рассмотреть окрестности. Директор ТСЖ говорил, что есть пруд и пляж, но, когда проезжали по поселку, она ничего похожего не видела.

Она прошла мимо дома банкира, потом мимо дома писателя, прошла еще немного, как вдруг из-за угла выскочил человек в шортах и с полотенцем на шее. Седые волосы его были мокрыми.

— Здравствуйте, — сказала ему Марина.

Мужчина, как видно, не ожидал, посмотрел на нее в недоумении, но потом, очевидно, пришел в себя и спросил:

— Откуда ты, прелестное дитя?

— Я теперь ваша соседка, — объяснила Марина, — вон, видите: калитка отворена, там как раз наш дом.

— А я вот здесь обитаю…

Мужчина показал на забор писательского двора, но Марина и без того уже узнала, кто перед ней.

— На прудик наш сбегал, окунулся, — объяснил Карсавин, — сразу как-то свежее стало.

— То-то вы Русалочку вспомнили.

— О-о, — оценил писатель, — какая образованность! Пушкина читали. А помните, как начинается эта драма?

Марина улыбнулась и пожала плечами.

Карсавин откинул руку с полотенцем в сторону и продекламировал, понизив голос:

Уж то-то вы, все девки молодые,

Все глупы вы. Уж коли подвернулся

К вам человек завидный, непростой,

Так должно вам себе его упрочить.

А чем? Разумным, добрым поведеньем.

И, не делая паузы, он произнес своим обычным голосом:

— Меня Иваном зовут.

— А я — Марина.

— Морская, значит, — покачал головой писатель. — Хорошее имя для русалочки. Кстати, вы сегодня что делаете?

— Пока жду, когда подъедет муж.

— Дождетесь — приходите ко мне оба на шашлыки. А не дождетесь — приходите одна. Второй вариант предпочтительнее.

— Одна вряд ли приду. А у вас наверняка много народу будет.

— Не знаю. Издатель Буховцев с женой — точно придут. Потом Максим, это с другой стороны от вас. Окатыш обещал заглянуть. Вы его не бойтесь, это он на сцене такой грозный, а вообще Вадик — скромный человек, мы с ним встречаемся и о литературе беседуем, когда он не в разъездах.

Они остановились возле калитки писательского дома.

— Не знаю, приду ли, — покачала головой Марина. — Простите, Иван… а как отчество?

— Просто Иван. Для некоторых Ваня. Но это только для Буховцева, с которым мы знакомы уже лет двадцать, и для Вадика Каткова, с которым общаемся не так давно, но как-то сблизились. Так что приходите.

Писатель уже открыл калитку, хотел войти, но, очевидно, что-то вспомнил.

— Вчера Вадик прочитал мне свое новое стихотворение. И как-то оно во мне отразилось и теперь крутится-крутится в сознании. Хотя помню всего несколько слов. Хотите послушать?

Марина кивнула.

А Карсавин уже нормальным голосом прочитал:

Как тяжело приходит утро,

Когда мы еле дышим оба.

И мир скрипит. Скрипит, как будто

Живой мертвец встает из гроба[5].

Марина даже поежилась.

— Страшные стихи.

Писатель махнул рукой и рассмеялся. Потом объяснил:

— Это Вадик написал о старой скрипучей кровати.

Он помахал рукой и вошел на свой участок.

Марина подумала немного и решила продолжить поиски пруда. Теперь она знала направление.

Пруд оказался не таким уж большим. Он был квадратным — метров пятьдесят и в длину, и в ширину. Пляжа видно не было, то есть он был, разумеется, но никакого песочка или гальки — вокруг пруда был только сплошной стриженый и примятый телами газон.

Стоял и шатер, заглянув в который Марина увидела барную стойку и большой телевизионный экран на стене. Пять или шесть столиков, за одним из которых сидели две дамы лет сорока и пили пиво из пластиковых бокалов.

Заметив незнакомку, они не стали ее разглядывать, а сразу поздоровались. Впрочем, и взглядов не отвели.

Тогда Марина подошла к ним и назвала себя, сказав, что теперь она тоже жительница этого поселка…

Женщины тоже назвали себя: Люба и Виолетта.

— Пиво пьете? — спросила Люба.

— Нет.

— Ну, тогда мне развеселить вас нечем, — вздохнула новая знакомая, — но по вечерам здесь бывает караоке. Так что заходите.

— А я и не пою.

— Так не петь приходите, а чисто поржать. Тут никто петь не умеет. Зато весело.

Марина посидела с ними немного. Потом позвонил Валентин и спросил, как дела.

— Гуляю по поселку. Знакомства завожу. Карсавин пригласил нас вечером на шашлыки.

— Обязательно буду. Но только задержусь немного. Так что иди к нему одна, а я позже подъеду. Только не забудь, что газовый котел надо подключать.

— Ой, — вспомнила Марина, — Олег ведь хотел кого-то прислать. Вдруг работник пришел, а у нас никого.

Она извинилась перед обеими женщинами и поспешила.

— Привет писателю, — крикнула вслед Люба.

Глава 5

Без мужа Марина не собиралась, конечно, ходить в гости. А Валентин все не звонил. И человек от Олега не приходил. Время тянулось, и ничего не менялось.

Она снова вышла из калитки на улицу и увидела велосипедиста, который не спеша ехал в ее сторону. Это был человек в голубой спецовке. Он подъехал, остановился рядом и спросил:

— У вас котел подключать?

Марина кивнула и повела его в дом. Где находится котельная, мужчина знал, сразу направился туда. Было ему под сорок, то есть почти ровесник Валентина, но, конечно, выглядел иначе. Он был не толст и не худ, не седой и не лысый, не высокий, не коротышка, но показался Марине каким-то пришибленным.