Дверь в сон - [5]
И тут у меня закружилась голова, и всплыли воспоминания о сегодняшнем дне. И я поняла причину головокружения — голод и жуткая усталость были тому виной. Я почувствовала, что если в ближайшее время не сяду, то просто свалюсь на землю.
— Если вам нужен мой хладный труп, то беседуйте и дальше, — успела пробормотать я, и начала медленно оседать вниз.
Алекс в мановение ока подлетел ко мне и подхватил на руки.
— Все-таки ты заработаешь грыжу, — прошептала я и провалилась во тьму.
И тут тонкий назойливый свист проник сквозь эту пелену. Я проснулась, но свист все не кончался. Вдруг я поняла его причину! Муж, сволочь такая, чтобы мне напакостить, поставил греться чайник со свистком, и это при том, что у нас уже давно электрический есть. Ну, что ж, любимый, я иду!!! Готовься!!!
Глава 4
Как вы думаете, какое у меня было вечером настроение? Правильно! Паршивое. А каким ему еще быть после того, как я не выспалась, поругалась с мужем, и получила нагоняй на работе?
Видно до моего супруга, наконец-то (не прошло и полгода!) дошло, что брать меня с боем себе дороже. И вдруг я стала красивая (это с опухшими-то глазами?), милая (это, наверное, потому что я его козлом назвала?), и хорошей хозяйкой (в доме бардак, а утром он, давясь, ел сладкую яичницу, и пил соленый кофе). Но быстрое прощение недолго помнится. Ближе к вечеру я засела за комп и в «Гугле» забила поиск обнаженных красавцев, нашла тех, что по-круче и, свернув страницу, начала читать он-лайн новый роман. Тут слышу, сзади муж крадется, любит он меня в шею целовать, действует это на меня очень сильно. Ну, держись!!! Я развернула страницу с ТЕЛАМИ!!! Муж сзади аж спотыкнулся. С минуту он стоял молча, а потом развернулся и отчалил, тяжко вздыхая. Скажете жестоко? В сражениях между полами — правил нет! Ну, а потом, я своего мужа знаю, как облупленного, его после таких вещей на любовь и нежность пробивает. Он, ВДРУГ, вспоминает, что я женщина, и женщина им любимая.
Я выключила комп и, пошла спать, с сознанием выполненного долга, у меня теперь целая неделя спокойной жизни, пока он придумает, как меня лучше соблазнить, и потом еще месяц бесконечного подлизывания с его стороны, и благосклонного принятия этого с моей. Видно то, что я успокоилась, помогло мне уснуть…
…и тут же проснуться, но уже в доме Алекса.
Я потянулась и скинула одеяло. Матерь Божья, я была в тонюсенькой, мало что скрывающей, шелковой ночной сорочке, длиной чуть ниже бедер. Но кроме нее на мне ничего не было, а судя по тому, как от меня пахло, меня еще и выкупали. Мало того, сделали эпиляцию в зоне бикини! Вот это я вырубилась! Я огляделась, комната была просторной, очень красивой, и явно женской. Я лежала на широкой кровати, с таким удобным матрацем, что все тело млело от удовольствия, не то, что мои вставания в реале после ночи на диване, сплошной радикулит. В окно лился свет послеполуденного солнца, я потянулась рукой к шее, ключа не было. И хотя я понимала, что он вернется, мне стало как-то не по себе, хотя сейчас меня больше волновало отсутствие трусов. Как-то не привыкла я обходиться без этого предмета женского туалета. Но все же, мне хотелось хоть немного осмотреться, и я решила, что лучше уж сверкать голой задницей, чем находится в неведении. Я пошла к большому окну, чтобы выглянуть наружу. По пути я остановилась у зеркала и впервые увидела себя здешнюю.
— О, а я милашка!
На меня из зеркала смотрела невысокая девушка лет двадцати, с рыжевато-каштановыми волосами, худеньким личиком с темно-карими глазами и пухленькими губами. Решив, что еще успею собой полюбоваться, я продолжила путь к окну.
Передо мной была та самая площадь, которую мы проезжали. Сверху было видно, что самый центр ее занимала круглая мощеная площадка метров пять в диаметре, а от нее с небольшими промежутками шли овальные каменные плиты, ведущие к высохшему источнику. Самое странное, у источника не было внизу никакого бассейна или чаши, куда стекала бы вода, просто такая же плита, как и на дорожке, только, может, чуть больше размером и безо всяких следов на ней, какие оставляют бьющие струи. Как будто вода исчезала, не долетев до земли.
Но сейчас на площади копошились люди, они строили в середине что-то вроде шатра из полупрозрачного шелка, с ложем в нем, как в арабских сказках. Люди, занимавшиеся этим, как-то ехидно пересмеивались и перемигивались между собой, словно говорили о чем-то скабрезном. Но больше меня поразила группа, человек в двадцать, с какой-то печалью, почти со скорбью, наблюдавшими за этими приготовлениями. Они держались ближе к источнику, и было видно, что вся эта суета и была причиной их плохого настроения.
— Странный народец здесь живет.
И тут у меня заурчало в животе, еще бы, у здешней меня маковой росинки не было во рту черт-те сколько. Так как в комнате никого не было, я решила, что отсутствие нижнего белья — не повод голодать. Подойдя к двери, я услышала приглушенный разговор. Судя по голосам, беседовали Алекс и Марго.
— Ты сделаешь это до полуночи, иначе все пропало, — прямо-таки рычала Марго.
— Ты же знаешь, что по нашим законам, это верная смерть, — ответил Алекс.
