Дверь на двушку - [41]
– Ты тоже сгинь, скользкий самоуверенный человечек, или я покажу тебе твой конец! И тогда ты поймешь, что твоя мудрость была на самом деле твоей глупостью!.. Но, впрочем, не бойся! Твоя смерть не так близка, как смерть того, другого… – сказала ему Гамбетта.
Секретарь Гая выскочил в коридор. Налетая на стены, на шкафы, вырвался на улицу и тут только перевел дух. Над его головой в небе висела луна – яркая и круглая. Арно завыл, и из зоопарка ему откликнулись волки.
Гамбетта дымила трубкой и, ни о чем не спрашивая Гая, рассеянно перебирала камешки, палочки и нитки. Одну из палочек она окунула в мед и некоторое время, морщась, подержала там. Затем, поочередно доставая камешки, стеклышки и кости, искоса поглядывала то на них, то на своих гостей, выясняя, кто на что больше похож. Дионисий Тигранович, весьма наблюдательный, быстро разобрался, что Гай – это длинный узкий камень. А он, Белдо, – ржавая пробка от боржоми. Старичок даже моргнул от обиды, однако спорить не стал.
– Почему она молчит? – тихо спросил Гай.
– Не торопите! Гамбетта сейчас не здесь! – прошептал в ответ Белдо.
– А где?
– Странствует во времени.
– И далеко она может заглянуть в будущее?
– Порой Гамбетту заносит далеко, – прошуршал Белдо.
Очнувшись, старуха подняла руку и поймала севшую ей на колено муху. Рука у нее тряслась, однако Гамбетте это не мешало. Она точно знала, куда муха сядет – и когда сядет.
– Как передается дар? – жестяным голосом произнесла она и оторвала мухе оба крылышка. – Чаще всего человек получает его от эльбов, соглашаясь стать инкубатором. Но бывает и иначе. Случается, что закладку взяли твой дед или прабабка. Так и жили с этим даром… И вот они умерли, а дар так и странствует по крови из поколения в поколение… И однажды их внуку исполняется пятнадцать, он поднимает голову – и внезапно видит на стене золотую пчелу…
– Мой опекун намекнул мне, что с новыми шнырами будет что-то не так. Я бы хотел узнать подробности, – сказал Гай.
– Вот пусть сам и скажет!
– Он не знает, – признался Гай.
Гамбетта пожевала пустыми губами:
– Пчел пять. Они крупнее обычных, но не такие яркие. Все они появились еще при старой закладке. Это хороший шанс для тебя, первошныр Мокша. Впервые в ШНыр попадут ученики, с рождения впитавшие в себя дары когда-то взятых их предками закладок.
– И защита ШНыра их пропустила! – завистливо воскликнул Белдо.
Ведьма сделала движение в воздухе, будто наматывала шерсть.
– Защита ШНыра не пропускает, если человек слился с закладкой сам. Если же это сделал его прадед, тут все сложнее. Пчела порой способна ошибиться.
– Получается, они будут играть на нашей стороне? – жадно спросил Гай.
Морщинистое лицо Гамбетты ничего не выразило.
– Для них нет никаких сторон. Все стороны пока их собственные, – строго произнесла она и, вытащив из коробки увесистый кусок скульптурного пластилина, разделила его на пять частей. Лепила она быстро. Прямо на глазах в руках у нее возникали человеческие фигурки.
– Первый новичок – Дина Кошкина. Самое неразумное, что можно сделать – это назвать ее анимагом. На деле все куда сложнее. – Гамбетта аккуратно поставила фигурку в коробку и взялась за другой кусок пластилина. – Второй новичок. Андрей Нос. Творит дублей. Третья пчела. Маша Белявская. Логический дар. Все пропускает через ум, а сердце у нее дремлет. Например, видит желтые листья и думает: «Наверное, это красиво! Я должна радоваться и чувствовать осень»… Она напоминает мне меня в молодости. Я тоже была такая…
Вылепив Машу Белявскую, Гамбетта после короткого колебания сделала ей одежду из разноцветных ниток. Белдо торопливо записывал что-то в блокнотике. Карандаш его порхал как птица.
– Четвертая пчела. Федор Морозов. Оживляет предметы. К миру относится презрительно, считает, что ненавидит людей, но лишь потому, что боится их. Если шныры его отогреют, Федор может быть потерян для болота… Пока же перспективен!
Федора Гамбетта вылепила схематично, без подробной проработки, и одевать не стала. Видно, он был интересен ей меньше Маши.
– И наконец последняя пчела! Ева! – Гамбетта чуть развернула свою каталку, чтобы свет от лампочки падал на пластилин. Еву она лепила старательно. Черты лица у Евы были тонкие, выверенные. Нос прямой, с легкой горбинкой. – Итак, Ева… У нее в разных поколениях закладки взяли сразу несколько родственников. Первый дар – дар огня. Второй – управление эмоциями. Например, когда Андрей Нос разнес автобус шныров, это на самом деле были эмоции… Евы. Но она сидела тихо как зайчик. То есть просто делегировала ему свои чувства, чтобы не взорваться самой.
– Любопытно, – сказал Гай.
– Эмоции Евы нестандартны. Когда надо плакать – она смеется. Когда надо смеяться – плачет. Бросается на колени. Творит безумные вещи. Я бы сказала, что она полная противоположность Маше Белявской. Маша подумает: «Меня, кажется, огорчили. Я должна страдать, но мне безразлично!» А Ева даже думать не будет. У нее просто все вокруг запылает.
Гай кивнул:
– Еще вопрос. Самый важный! Из-за него мы и пришли сюда! – сказал он и, мысленно задавая его, твердо взглянул на Гамбетту.
Старуха впервые забеспокоилась, облизнула губы и торопливо завозилась со своей коробкой. Встряхивала ее, перекладывала катушки, скрепки, рыболовные крючки, пузырьки из-под лекарств, птичьи перья. Ее пальцы погружались в эти предметы как в песок. Зачерпывали их, бросали, хватались за новые. Движения Гамбетты ускорялись. Долго, очень долго Гамбетта трясла свою коробку и все больше волновалась.
Когда-то давно страшная колдунья Чума-дель-Торт попыталась уничтожить малышку Таню Гроттер, но Древняя магия защитила девочку и вытеснила черную волшебницу в другой мир – зеркальное отражение нашего. Чума не погибла в нем, она смогла выжить и захватить там власть. С тех пор ее самым страстным желанием было вырваться из мира-двойника и отомстить. Все, что для этого нужно: уничтожить тонкую и очень прочную границу между реальностями. Ни одна сила, ни одно существо не способно на такое! Кроме маленькой серенькой птички – птицы титанов.
Черная волшебница Чума-дель-Торт, имя которой страшатся даже произносить вслух, стремясь к власти, уничтожает одного за другим светлых волшебников. Среди ее жертв – замечательный белый маг Леопольд Гроттер. Его дочери Тане неведомым образом удается избежать гибели, но на кончике носа у нее на всю жизнь остается загадочная родинка... Чума-дель-Торт таинственно исчезает, а Таня Гроттер оказывается подброшенной в семью предпринимателя Дурнева, своего дальнего родственника... В этом крайне неприятном семействе она живет до десяти лет, а затем попадает в единственную в мире школу магии Тибидохс...
В Книге Судеб записано, что Мефодий Буслаев пройдет лабиринт Храма Вечного Ристалища в день своего тринадцатилетия. Мальчишка, родившийся в минуту полного солнечного затмения, впитал тайный страх миллионов смертных. Именно тогда в нем пробудился дар. Благодаря своему дару, не осознавая того, он аккумулирует в себе самые разные энергии окружающих: любви, боли, страха, восторга, злости – и трансформирует их в абсолютную магию. Его дар и то, что он вынесет из Храма Вечного Ристалища, нужны стражам Тьмы, нужны и стражам Света… Как, сделав выбор между Светом и Тьмой, остаться собой? На этот вопрос Мефодию придется искать ответ самому…
«Валькирия не может полюбить. Валькирия обязана принять вызов, кем бы он ни был брошен. Никто из встречавших валькирию прежде никогда не узнает ее. Иначе тайна защитит себя сама, и всякий услышавший ее умрет. Валькирию-ослушницу ждет суд Двенадцати». Таков непреложный закон. Убив в поединке полуночную ведьму, Ирка бросает вызов мраку. Уничтожить валькирию-одиночку должен именно Мефодий Буслаев. Копье валькирии и изменивший свету меч Древнира встретятся в бою, из которого выйдет живым только один. Ирка понимает, что Мефодий никогда не узнает ее в новом обличье.
Давным-давно три сильнейших темных мага создали собственный мир – Книгу Семи Дорог – и заключили в него свои эйдосы. Поселившись в новой реальности, маги получили абсолютную власть и неуязвимость. Однако, чтобы жить вечно, они должны периодически заманивать к себе семь добровольцев. Попавшие в книгу навсегда забывают прошлое и воспринимают любого встречного как врага. Именно на этот артефакт и сделал ставку Лигул. Мефодий, Дафна, Шилов, Чимоданов, Прасковья, Варвара и Мошкин – все они для главы канцелярии Мрака отыгранные карты, но если он заставит их сражаться друг с другом, то отомстит Свету за поражения.Тем временем Аида Плаховна Мамзелькина, а проще говоря Смерть, ищет преемницу.
Много столетий странствует по свету локон золотых волос богини любви Афродиты. Давным-давно подарила она его своему возлюбленному, и непонятно, чего больше этот артефакт принес в мир – радости или скорби... И вот локон Афродиты загадочным образом попадает к Тане Гроттер. А у нее жизнь и так бурлит событиями. Подходит к концу учеба в Тибидохсе. Впереди выпускные экзамены! Затем предстоит полет в Магфорд, где в составе команды невидимок она примет участие в матче со сборной мира. Однако время, отведенное артефактом, неумолимо истекает.
Ближайшее будущее, бум виртуальной реальности приносит с собой не только развитие игровой индустрии, но также порождает новый, доселе невиданный, бич современности, готовый пошатнуть мировые устои. Игровой психоз, передающийся через игровую сессию, порождает джи-психопатов, которые, обладая способностями скопированными из видеоигр, погружают мир в хаос и вскрывают людские пороки, сокрытые до этого под вуалью морали. Внимание, любителям Лит-рпг! Книга не про цифры, а про сюжет, героев и их развитие.
Сильные одарённые не живут как им хочется — они служат государству. Свои кланы охраняют Империю от чужих кланов, а одиночки работают в МВД, ФСБ, или той же Прокуратуре. И Квартальный Поручик один из таких одиночек.
Одержимые местью, люди заходят в самые опасные места, вот и маленькую ведьму Агнешку завели поиски оружия против богини в проклятый лес, где обитают древние владыки, преданные забвению. История Поганой Пущи неразрывно связана с судьбой одной ворожеи, дочери названной самого Лешего, стражницы Беса. Продолжит ли стезю ворожеи Агнешка, или ей уготовлена другая участь — решать отнюдь не ведьме.
Худой, невзрачный отец и маленькая дочь. Их связывали не только узы родства, но и общая тайна…
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Закладка, охраняющая Шныр, умирает. Она теряет силу, а вместе с ней и способность удерживать ведьмарей на расстоянии. Не будет главной закладки – не будет и школы ныряльщиков, а значит, некому станет летать на пегасах на двушку, чтобы спасти чью-то жизнь или подарить кому-то второй шанс. Чтобы школа продолжила существовать, нужна новая мощная закладка, но такой в нашем мире нет, она находится на двушке, и достать ее оттуда невозможно… Было невозможно, пока в руки Калерии не попал Цветок Трех Миров, который может перетягивать силы закладок из одного мира в другой.
Когда-то давно юный Мокша Гай принес с двушки опасную закладку – вросшую в скалу частицу грибницы. На двушке грибница росла медленно, горные породы там очень твердые. В нашем же мире вымахавшая до колоссальных размеров грибница начинает прорастать сквозь миры туда, где была прежде – на двушку. И ее мало волнует, что стоит у нее на пути. Даже граница между нашим миром и болотом не является для нее преградой. Она просто стирает эту границу, грозя гибелью всему. Уничтожить грибницу и заделать огромную брешь в стенках мира способны лишь драконы.
ШНыр – не имя, не фамилия, не прозвище. Это место, где собираются шныры и которое можно найти на карте. Внешне это самый обычный дом, каждые сто лет его сносят и строят заново, чтобы не привлекать внимания.Шныры не маги, хотя их способности намного превосходят всякое человеческое разумение, – если где-то в мире происходит что-то значительное или необъяснимое, значит, дело не обошлось без шныров. Постороннему человеку попасть на территорию ШНыра невозможно. А тому, кто хоть раз предал его законы, вернуться назад нельзя.Шныром не рождаются.