Двенадцать врат просветленной повседневности - [57]

В Седьмых вратах мы учились принимать эмоции. Страх же – самая скрытная и разрушительная из них. Поэтому я и оставил его на потом. Точнее – ибо время пришло – на сейчас.

Во всём этом есть ещё одно немаловажное измерение: страх ведь не только наш враг, но и надёжный советник. Там, где недостаток внимательности чреват тяжёлой травмой, а то и смертью, – нет лучшего проводника. Хотя такие моменты в жизни (если только вы не каскадёр или, например, не автогонщик) достаточно редки. Так что главная битва со страхом – не вовне. Она вершится в глубинах психики, откуда он выглядывает в маске сомнений, робости. Застенчивости. То есть нежелания человека выражать и отстаивать себя. И даже попросту боязни быть собой! Но какую бы форму страх ни принимал, готовность взглянуть ему в лицо определит ход вашей судьбы. Ибо от того, друг ли он вам или враг, напрямую зависит, кто кому господин. [23]

Предыдущие главы больше говорили об осознании, понимании, создании нового взгляда. Здесь же основной метод – действовать. И упражнения этой главы специфичны: конкретные действия.

Решимость сделать первый шаг придаёт сил второму, открывая шанс осуществиться третьему. Так из малых решений творится сама ваша жизнь, вдохновляя тех, кто рядом.

Добро пожаловать в Восьмые врата, проводник и страж которых – Мирный воин.

Суть отваги

Мой друг Уолтер не справился с тестом на храбрость. Так, по крайней мере, он всецело полагал. Тест же состоял в следующем: влезть в страховочной системе на верхушку телеграфного столба и, пригнув оттуда на трапецию, что находилась в полутора метрах, ухватиться за неё и сделать полный оборот на вытянутых руках (как гимнаст на соревновании). Разбиться опасности не было – скалолазная верёвка, что шла от системы, была закреплена по всем правилам, – но духу, действительно, могло и не хватить.

– Ты что, – спросил я, – не смог вскарабкаться на самый верх?

– Почему не смог, – удивился Уолт, – влез, конечно.

– Ага, – догадался я, – побоялся встать во весь рост.

– Да нет, распрямился.

– Тогда что? Сорвался, недопрыгнул, пролетел мимо, не смог крутануться на трапеции?

– Нет, всё это мне удалось.

– Так отчего тогда, дружище, ты считаешь, что не сдал тест на храбрость?

– Ну как же, Дэн, я ведь боялся! Всё это время – боялся.

Уолт тест сдал – но упустил главное: он победил страх, думая, что побеждён им.

Невозможно справиться со страхом, пытаясь его заглушить. Сей враг рода человеческого – уникален. Не дай ему властвовать над тобой – и одолеешь, превратив в верного слугу. [24]

Никакой страх не в состоянии лишить вас сил. Но зато он легко способен убедить сдаться без борьбы – лишив веры в собственные силы.

Секрет каскадёра

Дар и я – друзья с детства. Мы познакомились в секции по прыжкам на батуте. И чего только ни вытворяли, дабы доказать друг другу свою храбрость. Например, забирались по приставной лестнице на рекламный щит, установленный на крыше нашей школы, и сигали вниз, на мягкий мат во дворе. Я-то, впрочем, долезал всего до пятой ступеньки, зато Дар всегда прыгал с самой верхотуры. Так что я не особо удивился, когда через десяток лет он стал одним из самых знаменитых каскадёров современности.

В кино его трюки стали, мягко говоря, несколько сложнее. Вот он в беге, не предельной скорости, разворачивается спиной, выбивает собой окно, пролетает шестнадцать этажей и – эффектный кульбит в завершение – приземляется на воздушный мат. Или: по кромке Большого Каньона высотой в полтора километра несётся в клубах пыли автомобиль. Резкий поворот руля – и машина ухает в бездну. За пару секунд надо успеть выбраться, прыгнуть и раскрыть парашют. Для полноты упомяну ещё картины о прыжке с верхушки небоскрёба Capitol Records в Лос-Анджелесе и падении с вертолёта в ста метрах от земли на воздушную подушку (с такой высоты она выглядит не больше почтовой марки). Как-то Дар поведал мне о своём правиле, которого неизменно держался: «Если дёргаешь парашютное кольцо, когда люди внизу выглядят как муравьи – всё в порядке, а если уже муравьи стали размером с людей – можешь не торопиться». Да, чувства юмора ему было не занимать.

Многие полагали, будто страх ему от природы неведом – то ли отвага врождённая, то ли просто «не все дома». Я, близко его знавший, скажу: ни то, ни другое.

Просто была у него одна чудодейственная мантра, дающая силы и безмерное мужество. Каждый раз, подходя к обрыву пропасти или заводя фургон, из которого предстояло выскочить за секунду до взрыва, он неизменно её повторял, всё быстрее и громче: Бо жека койже ятру содна ко… Бо жека койже ятру содна ко… Божекакойжеятрусоднако… БОЖЕКАКОЙЖЕЯТРУСОДНАКО… БОЖЕ, КАКОЙ ЖЕ Я ТРУС, ОДНАКО!

Да, одни из самых отважных сорвиголов современности был до смерти напуган, выполняя каждый свой трюк. Сердце рвалось из груди, дыхание перехватывало, крупная дрожь била тело, он весь взмокал – но делал задуманное: прыгал, рулил в пропасть, раскрывал парашют в ста метрах от земли. [25] Так, может, и нам – в куда менее опасной повседневности, – невзирая на страх, реализовывать свой потенциал?

Ральф Уолдо Эмерсон как-то изрёк: «Сделай то, чего боишься, – и страх умрёт». Мудрые слова. Но абсолютно неверные. Страх не умирает. А если на время и исчезает, то порой лишь затем, дабы вновь неожиданно встать на пути. Так что задача не в том, чтобы дождаться его смерти. А в том, чтобы взглянуть ему в лицо, пока он не умертвил наши души, когда мы ещё в расцвете телесных сил.