Двенадцать войн за Украину - [6]
Но части советских войск, которые окопались в Харькове, и не думали всеми силами следовать на Дон. 8 декабря в Харьков прибыли красные отряды под началом фон Сиверса и матроса Ховрина из 1600 человек при 6 орудиях, 3 броневиках, ас 11 по 16 декабря — еще до пяти тысяч солдат из Петрограда, Москвы, Твери во главе с командующим Антоновым-Овсеенко и его заместителем полковником Муравьевым.[10] Кроме того, в Харькове находились три тысячи красногвардейцев и пробольшевистски настроенных солдат старой армии, которые были готовы к борьбе против Киева.
Позднее Антонов-Овсеенко в своих воспоминаниях укажет, что отряд Сиверса и матросы-балтийцы Ховрина в Харькове разложились, пьянствуют, терроризируя население расстрелами, производя реквизиции, а штаб революционных отрядов превратился в судилище, где судьи «считали всякого белоручку достойным истребления». В Харькове в те дни действительно установилась полная анархия, причем даже местные большевики и Харьковская городская дума настоятельно требовали вывести буйные красные отряды из города. Уже 10 декабря прибывшие из Советской России войска провели в Харькове мини-переворот, арестовав украинского коменданта города, члена Войсковой Украинской Рады, захватив броневики войск УНР, установив в городе двоевластие.
Сначала Антонов-Овсеенко (прибыл в Харьков 11 декабря 1917 г.), сосредоточившись на борьбе с Доном, вел по отношению к УНР политику пассивного противостояния и не рассчитывал на быстрое наступление на Киев. Большой опасностью казались белоказаки… Вплоть до 4 января 1918 года Антонов-Овсеенко сдерживал «горячие головы», призывающие к немедленному походу на Киев: «Главный враг — Каледин. Все силы надо направить против него».
В Харькове из-под ареста были отпущены украинские администраторы, с местным украинским гарнизоном был достигнут нейтралитет. Очевидно, в декабре 1917 года ленинское правительство еще не было готово к полномасштабной войне против УНР. Причиной тому были переоценка реальных сил УНР, нестабильность в Петрограде, неподготовленность восстания в Киеве и других городах Украины, война против белоказаков…
СНК по примеру Временного правительства считал, что территорию автономной Украины составляют только пять губерний (исключая из УНР Харьковскую, Херсонскую, Екатеринославскую губернии и Северную Таврию). Поэтому СНК делал вид, что не считает военные действия в районах Харьковской и Екатеринославской губерний грубым вмешательством во внутренние дела УНР и что эти действия не являются войной против УНР. Центральная Рада, подыгрывая СНК, предпочитала каким-либо действиям губительную тактику умалчивания. Кроме того, в Харькове 12–13 декабря 1917 года была создана новая пролетарская власть Советской Украины, которую провозгласили уехавшие с киевского съезда Советов большевики и депутаты съезда Советов Донецкого и Криворожского бассейнов. Представители Донецко-Криворожского края, в большинстве своем большевики, поначалу не хотели даже признавать, что живут в Украине, считая свой край исключительно частью России. Но киевские «товарищи», пообещав автономию Дон-Кривбасса, все же уговорили своих однопартийцев пойти на провозглашение фантома — Советской Украины. Съезд в Харькове объявил себя единственной законной властью на всей территории Украины. Советская Украина рассматривалась тогда местными и российскими большевиками только как федеративная часть Советской России.
Признание ленинским СНК нового правительства Советской Украины автоматически подталкивало Советскую Россию к войне с не признанным Лениным киевским правительством. К тому же харьковский съезд объявил «решительную борьбу гибельной для рабоче-крестьянских масс политике Центральной Рады». Ведь в Харькове создалось свое, большевистское правительство Советской Украины — Народный секретариат[11] во главе с большевичкой Евгенией Бош и еще 11 народными секретарями — советскими министрами. Из 12 секретарей 10 были местными кадрами, двое — российскими, но для населения Украины ни один из красных секретарей не был известен. В резолюции харьковского съезда говорилось, что вся полнота власти переходит к ЦИК, созданному из депутатов съезда (в нем оказалось 36 большевиков, 4 эсера, 1 меньшевик). Новая красная власть имела некоторое влияние на отряды Красной гвардии в городах Украины, насчитывающие до 40 тысяч бойцов. Провозглашение новой власти в Украине ошеломило лидеров Центральной Рады. Они ясно отдавали себе отчет в том, что новые конкуренты — серьезная сила, ведь за харьковским правительством стояла «ленинская интрига». Они понимали, что теперь воевать придется не столько с красногвардейскими отрядами Харькова, сколько с сильным воинством Антонова-Овсеенко.
С первых дней революции флот стал главной ударной силой на Юге России. Сводные отряды моряков принимали самое деятельное участие в установлении советской власти. Осенью 1917 года флот (командующий — контр-адмирал А. В. Немитц) насчитывал в своем составе 9 линкоров, 3 крейсера, 23 эсминца, 4 миноносца, 15 подлодок, 8 минных и 5 сетевых заградителей, 39 тральщиков, 7 гидроавиатранспортов и плавбаз гидроавиации, 22 посыльных судна, 32 сторожевых катера, 34 вооруженных транспорта, 8 гидрографических судов, 113 транспортов, госпитальное судно, 5 ледоколов, 2 спасательных судна, транспорт-мастерскую, до 70 портовых судов и блокшивов. Воздушная дивизия имела 112 самолетов, береговая оборона — 158 орудий калибром 57–305 мм. Отряд речных сил Дуная имел подлодку, 22 канлодки, заградитель, тральщик, 6 посыльных судов. Личный состав флота насчитывал до 600 офицеров, свыше 14 тысяч унтер-офицеров и матросов (согласно выборам в Учредительное собрание, ноябрь 1917 года, в списках флота значилось 52 629 человек). Результаты выборов в Учредительное собрание по Черноморскому флоту: 42,3 % — эсеры, 20,5 % — большевики (по Балтийскому флоту: 58,0 % — большевики). 12 ноября 1917 года из Севастополя вышла флотилия в составе эсминца «Капитан Сакен», двух тральщиков, нескольких мелких суден и десантного отряда с заходами в Керчь, Бердянск, Мариуполь. 16 декабря произошел большевистский переворот в Севастополе. Отряд А. В. Полупанова с бронепоездом принимал участие в боях с войсками Украинской Рады. 2–15 января 1918 года — установление советской власти моряками в Феодосии, Керчи, Ялте, Евпатории, Симферополе. 22 января Севастопольский ВРК преобразован в областной ВРК с участием представителей Одессы, Бердянска, Мариуполя. Севастополь становится одним из центров советской власти в Северном Причерноморье. 15–17 января идут бои в Одессе. Участвовали линкоры «Ростислав», «Синоп», крейсер «Алмаз», эсминцы «Зоркий», «Звонкий», «Завидный». Численность отрядов революционных моряков составляла от нескольких сотен до двух с половиной тысяч человек, вооруженных артиллерией и пулеметами. В отдельных случаях в составе отряда имелся бронепоезд. Обстоятельства, связанные с малочисленностью вооруженных сил противоборствующих сторон, создавали для небольших мобильных отрядов моряков невиданные возможности. Отряды моряков в 200–300 бойцов могли силой навязывать идеалы революции целым уездам и крупным городам.
Новая, уже одиннадцатая, книга известного одесского историка Виктора Савченко посвящена теме, которая долгие годы замалчивалась — влиянию масонского движения на внутриполитические процессы в странах Восточной Европы, роль масонов в формировании архитектурного облика, культуры и элиты Одессы. Впервые Виктор Савченко осветил значительную роль масонства в основании и становлении Одессы. Книга разрушает миф о масонах как о «деструктивной секте дьяволопоклонников». Имена масонов, приводимые в книге, говорят сами за себя: Суворов, Кутузов, Дерибас, Ланжерон, Ришелье, Воронцов… С некоторыми спорными предположениями можно не согласиться, но они завораживают, будят мысли, обращают к аналогиям.
В книге одесских историков В.А. Савченко и А.А. Филиппенко на обширном материале Центрального архива Министерства обороны РФ, а также ряда местных архивов проанализированы операции советских сухопутных сил и флота в боях за Одессу в августе-октябре 1941 г. Защитники города – по существу горстка войск – длительное время удерживали превосходящие силы противника в полном отрыве от основных сил Красной армии. Только 16 октября, когда советско-германский фронт откатился далеко на восток, когда уже разворачивалась грандиозная битва за Москву, Одессу организованно покинули последние ее защитники.
Читатель хорошо знаком с творчеством В. А. Савченко и В. Р. Файтельберга-Бланка. Неутомимые исследователи истории Одессы, они написали много книг о Южной Пальмире, начиная с эпохи ее основания до наших дней. Последнее время соавторы все ближе подходят к современным страницам жизни города. Новая книга рассказывает о «смутном времени», когда в Одессе на протяжении нескольких лет многократно менялась власть. Авторы открывают ряд неизвестных фактов, представляют много архивных документов и фотоматериалов. Очерки написаны живо и увлекательно.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Махно — выдающаяся личность, лидер анархистского движения на Украине, которого советская пропаганда называла бандитом, а о деле его умалчивала. Сейчас Нестора Махно сравнивают с Робином Гудом, Спартаком, «товарищем Че». Выходец из беднейшего крестьянства, он в 29 лет сумел собрать под флагом анархии 100-тысячную армию и начал создавать на юго-востоке Украины анархистское общество — трудовую федерацию, которая просуществовала 100 дней под постоянными ударами белых и красных. Кем же был Махно в реальной жизни? На этот вопрос и дает ответ книга, посвященная одному из самых известных украинцев ХХ века.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга рассказывает о человеке, которого советская пропаганда начиная с 20-х годов XX столетия сделала воплощением всего самого темного: предательства, обмана и человеконенавистничества — о Симоне Петлюре.Автор книги о Петлюре пытается доказать, что его герой не был ни суперзлодеем, ни супергероем. Он был политиком, и политиком искусным, хотя и противоречивым, сумевшим в течение десяти лет сохранить политическое влияние. А в политике слишком часто ради сохранения власти приходится снимать белые перчатки.
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.
В книге публикуются воспоминания крестьян-толстовцев, которые строили свою жизнь по духовным заветам великого русского писателя. Ярким, самобытным языком рассказывают они о создании толстовских коммун, их жизни трагической гибели. Авторы этой книги — В. В. Янов, Е. Ф. Шершенева, Б. В. Мазурин, Д. Е. Моргачев, Я. Д. и И. Я. Драгуновские — являют собой пример народной стойкости, мужества в борьбе за духовные ценности, за право жить по совести, которое они считают главным в человеческой жизни. Судьба их трагична и высока. Главный смысл этой книги — в ее мощном духовном потенциале, в постановке нравственных, морально-этических проблем.Составитель Арсений Борисович РогинскийИздательство «Книга».
Под одним переплетом соединены две книги воспоминаний. О сложной писательской судьбе и светлой человеческой личности Василия Гроссмана рассказывают знавшие его не одно десятилетие близкий его друг, поэт и переводчик Семен Липкин и редактор «Нового мира» А. С. Берзер. Ее воспоминания дополнены публикацией ценных документов эпохи, стенограмм обсуждения романа Гроссмана. Богатство подлинных свидетельств эпохи, взволнованная человечная интонация мемуаров привлекут внимание самых широких кругов читателей.