Двенадцать шагов. Книга 1 - [23]

       Неир остановился у входной двери, ударил три раза с долгими перерывами.

       Чего они так боятся? Почему всё время оглядываются и стучат в дверь условным стуком? Ну да, дети, ну да, без родителей, но Неир уже достаточно взрослый, чтобы считаться в этих землях мужчиной, выглядит сильным и даже опасным противником. Девчонка с мелким тоже, кажется, смогут за себя постоять в случае чего... И вообще — их трое. А трое — это уже почти банда.

       Так в чём же дело? Кого в этом селении они боятся?

       Может, не только оборотню и клоуну из амбара надо будет разъяснить, как себя вести?

       "И всё это за одну ночь, — подумал Алекс. — Жаловался, что делать нечего? Получай! Сразу три работы!"

       В доме скрипело всё. Сначала заскрипел пол за дверью, потом — засов, потом, открываясь, дверь. Девчонка, выглянувшая им навстречу, многозначительно приложила палец к губам — младший, видать, уже спал.

       Окинула обоих оценивающим взглядом, будто решая, впускать домой или нет. Бегло оглядела двор — наверное, тоже искала коня. Вновь перевела взгляд на Алекса, мотнула головой, приглашая.

       Он ступил на крыльцо. Крыльцо, естественно, тоже скрипнуло. Следуя за ней по узкому коридору, Алекс честно пытался идти бесшумно, но, как назло, дважды наступил на самые скрипучие доски. За что каждый раз незамедлительно вознаграждался гневными взглядами через плечо.

       И Неир, как ему казалось, тяжело вздыхал за спиной, словно уже жалел, что привел такого громкого гостя.

       “Да что мне, полететь что ли?! — обиженно думал Алекс. — Нет, я, конечно, призрак, но не настолько...”

       И вообще — почему это девчонке скрипеть по дороге к двери можно, а ему нет? Алекс оглянулся на Неира, но тот, оказывается, не на этот счёт вздыхал: смотрел себе под ноги, куда-то сквозь скрипучий пол, отстраненно и задумчиво.

       Наверное, переваривал информацию о демонах Огненных равнин. Ещё бы! Тот клоун выдавал такое, что так просто не переваришь...

       Девчонка привела в комнату, слабо освещённую двумя свечами, стоявшими посреди стола. На том же столе гостя ждал кувшин, на блюде лежало несколько лепёшек. Алекс осторожно опустился на стул. Тот, как ни странно, не скрипнул, зато опасно пошатнулся.

       “Может, им денег дать? — неожиданно подумал Алекс, — У меня ведь еще есть... Пусть тут всё себе починят”.

       И тут же задумался, а не специально ли они скрипят? Может, этого и добиваются? Бедные-несчастные детишки, можно подумать!

       И тут же мысленно ухмыльнулся, отмечая: впервые, кажется, его потянуло на благотворительность. Всё-таки стареет? Потому что как иначе объяснить этот порыв?

       "Не отмоешься ведь благотворительностью, Алекс. И ничего не изменишь. Так что давай, начинай есть. Ты же любишь есть?”

       Почувствовал на себе взгляд и поднял глаза. Так и есть: севшая напротив девчонка изучала пристально, настороженно. Взгляд такой же, как у Неира, только у того взгляды короткие, быстрые, а тут — надолго и будто бы насквозь.

       И даже, зараза, не отвела глаз. Только сообщила, продолжая изучать:

       — Тебе постелили на чердаке, — и кажется, попыталась улыбнуться. Получилось криво.

       Дикий контраст между мягкими волнами волос и этим взглядом, между тонкими, нежными чертами лица и колючей полуухмылкой завораживал настолько, что Алекс невольно засмотрелся. Положение спас Неир — занял место во главе стола и отчётливо прокашлялся. Девчонка оторвалась от Алекса, гневно уставилась на брата, и снова они принялись о чем-то молча спорить.

       А Алекс же решил, что пока дети общаются, и впрямь можно поесть. Ну, а что? Он ведь и правда любит есть. Даже если на самом деле есть не хочется. Если еды у этих детей совсем мало. Организму необходимо питаться, и это — незыблемое правило. Лучше съесть всё, что у них на столе, но быть в силах остановить того, кто придет съесть их самих, так?

       Алекс откусил здоровенный кусок лепёшки. Лепешка была соленой и жесткой. Откусил еще, подпер кулаком подбородок и, жуя, принялся переводить заинтересованный взгляд с девчонки на пацана. Молчаливый диалог затягивался, так что Алекс решил плеснуть себе в кружку из кувшина. Глотнул, едва не поперхнулся.

       В кувшине была вода.

       "Ну да, — подумал он. — Это же дети! Чего ты ожидал? Вина? Эля? Амброзии? Слово-то какое вспомнил: амброзия... А полезно, выходит, воду пить! Голова лучше работает, слова вон всякие вспоминает..."

       На самом деле Алекс часто вспоминал странные слова, но не мог вспомнить их значения. Он даже не был уверен, на котором из трех языков, каждый из которых был в определенной степени ему родным, слово всплывает в голове. Слишком там всё перепуталось.

       Неир оторвался от гляделок, полоснул по Алексу острым тёмным взглядом, глухо обратился к сестре:

       — Зара, принеси вина.

       Та хмыкнула, тоже коротко глянула на Алекса, резко поднялась и, демонстративно покачивая бёдрами, вышла. Она двигалась мягко, плавно, легко. И пол под ее ногами скрипнул всего раз, да и то — тихо-тихо.

       Алекс задумчиво уставился ей вслед, пытаясь вычислить доски, на которые тут можно наступать. Неир по-своему расценил его долгий взгляд и чуть слышно, но очень жёстко спросил: