Двенадцать месяцев восхождения - [5]

Неведомый ранее испуг посетил зайца. Он закрылся в избе и стал выглядывать из окон, выискивать взглядом среди ветвей деревьев и кустарников медведя, охотящегося на него…

Постепенно образ кровожадного медведя обустроил в его сознании надежную берлогу. В лес и на речку заяц стал выходить со страхом, а не с прежним весельем. Ему везде виделся медведь, причем с каждым днем настолько реальнее, что, в конце концов, заяц слег, словно бы в действительности был покалечен медведем.

Мораль: жить среди опасностей можно. Сложно жить среди воображаемых опасностей, которые не выходят из головы.

Об умении пользоваться ключами счастья

Одна ворона летала возле амбара, полного зерна, и мечтала о ключах от счастья, которыми, как она видела, открывается амбарный замок. Она летала и мечтала возле амбара довольно долго, довольствуясь оброненными зернами, пока работники амбара, на ее удачу, как-то не потеряли ключи от замка. У рабочих были запасные ключи, и они вовсе не расстроились, а у вороны, которая все видела и завладела потерянными ключами, появился шанс осчастливиться на всю жизнь.

Как только амбарные работники ушли по домам, оставив амбар на совесть сторожа, который по обыкновению спал, ворона с ключами подлетела к замку. Она старалась ни день и ни два, не один месяц и не один год, но ничего у нее не вышло… Зажать ключ клювом у нее получилось, но вот провернуть его в замочной скважине – никак.

Мораль: мало найти ключи от счастья, надо еще и суметь ими воспользоваться.

О невечности всех строительных материалов

Как-то одно маленькое животное решило построить себе прижизненный памятник из песка, чтобы увековечить себя. Почему из песка? Да потому, что песок был удобным, а может, и единственным строительным материалом для этого маленького животного.

На постаменте расположились кресло с крылышками по бокам, на котором домысливался сидящим талант маленького животного, а рядом с креслом лежали кошка и тигр, призванные охранять и помогать. Однако стихия разрушила памятник еще при жизни маленького животного.

Мораль: у человека тоже нет строительного материала, стойкого к вечности, и вся жизнь человеческая – это песчаный памятник.

О том, как легко нафантазировать чужие чувства и мысли

Кот был ершистый, своенравный, да и поцарапать мог в одно мгновенье, поэтому хозяин решил от него избавиться. Он спускался по подъезду к выходу, нес кота на руках, а сам размышлял: «Кот привык ко мне, может, и в его сердце живет любовь, просто он не может ее выразить правильно, вот и злобствует».

Представляя раненые чувства кота, оказавшегося на улице, через аналогию тому, что он сам бы почувствовал, если бы его выгнали с работы или из дома, хозяин ощущал себя тираном, и это его печалило. Это обычно так: других мы оцениваем через себя, ставим себя на место других, хотя другие – всегда другие. Ошибка, конечно, но хозяин страдал, вынося кота на улицу, и думал, что кот страдает также.

Хозяин представлял обиженные глаза кота, когда тот окажется за подъездной дверью, как кот глянет на него осуждающе: мол, разве можно за мои невинные шалости лишать меня дома, крыши над головой, сытной тарелки и, наконец, любви…

Однако ступени не вечны, рассуждая о горестях расставания, хозяин открыл подъездную дверь, с тяжелым сердцем поставил кота на землю, ожидая, что тот трусливо прижмется к земле, боязливо осмотрится и медленно подползет к его ногам, моля о прощении, – и хозяин простит… Но не тут-то было.

Кот только почувствовал, что руки хозяина его не держат, рванул от него что было сил в сторону каких-то бездомных котов, гулявших в отдалении…

Мораль: если вы душевно ранимы, не думайте, что ваш компаньон по обществу будет оплакивать расставание с вами точно так же, как это будете делать вы. Нет. Может получиться совсем наоборот. Он тут же найдет себе новых компаньонов. Вас, правда, не забудет, и вы будете жить в его сердце как некое напоминание о прошлом и месте, куда не хочется возвращаться.

О бессмысленном прозрении

Один цивилизованный бобр, проживавший в квартире многоэтажного дома, почувствовал себя неважно и решил искупаться. Ванна была прекрасная, отделанная кафелем, блиставшая чистотой. Он снял бобровую шубку и залез в воду, расслабился – и вдруг прозрел.

Он провел лапкой по голове и почувствовал, что в волосах что-то есть. В ванну упали насекомые, похожие на больших комаров. Он еще раз провел лапкой по голове и опять нащупал и стряхнул в ванну хищных насекомых.

Ужас охватил бобра от понимания того, в каком нечистом месте он находился голый, думая, что находится в чистоте. Он глянул в ванну и вовсе обомлел: там кроме тех хищных тварей, которых он стряхнул с головы, сидели пауки…

«Как можно быть здоровым и психически нормальным, подвергая себя контактам с такими ужасными созданиями, которые кусают, пьют кровь? Надо бежать от этого места подальше», – пронеслось в голове бобра. Однако покорность своему положению оказалась сильнее.

Он вновь и вновь погружался в ванну и страдал, спрашивая себя: зачем? зачем? – а потом вновь перестал видеть…

Мораль: в окружении любого человека есть люди и стремления, перед которыми человек беззащитен, которые сосут нервную и психическую энергию, финансы и саму жизнь… Иногда, оказавшись в покое и тишине, можно, к своему огорчению, прозреть и заметить эти создания и стремления, иногда очень даже любимые, ощутить, насколько они порой отвратительны, но, к счастью, а порой, и к несчастью, это проходит.