Две жизни пилота Климова - [8]

У меня ни с кем из женского отделения не сложилось, хотя там было много особ, заслуживавших внимания. Но тогда мы с Надей ещё были в отношениях, и я, следуя главным принципам имперского офицера, хранил ей верность во всех отношениях. Тогда я ждал сеансов связи с трепетом, и это давало мне сил. После расставания меня отключили от этого аккумулятора, и я думал, что сил во мне не осталось. Наивный и глупый мальчишка. Если бы я был своим руководителем и узнал бы о таком внутреннем состоянии, отстранил бы себя от финальных тестов и заставил бы лишний годик потренироваться, чтобы было меньше охоты тратить жизненные силы - которых и так очень мало - на бессмысленные страдания.

В конечном счёте, силы нашлись, я ощутил себя нужным и готовым служить высшей цели, а целей у нас во все времена было несчётное множество. Единственное, что меня сейчас тяготит - пребывание в последнем эшелоне резерва, которое плохо совмещается с подлинным служением отчизне, но наше время ещё придёт. Как у тех неудачников в фильме. Правда, мы ведь не неудачники, так ведь?

Многие из выпускниц женского отделения отличные полётные специалисты и пилоты. Правда, офицерами, у которых в подчинении большие формации мужчин, они, как правило, не становятся, и дело тут не в дискриминации, а скорее в их природных особенностях. Нет, у нас в флоте есть капитан первого ранга Симонова, но у неё в полку почти одни девушки, и это при том, что она сама всех выбирала. Она, кстати, слывёт жёстким и суровым командиром и на её счету много побед. Она лично активно участвует в вылетах, хотя могла бы ограничиться командным кораблём. Полноценный офицер флота.

Мне, признаться, ни разу не доводилось взаимодействовать с девушками по-серьёзному, ни при обучении, ни на учениях, только отдельные упражнения и бои, но я бы не отказался. Пожалуй, это было бы очень интересно. Хотя, какие мои годы? Сейчас война, и я могу попасть в одну эскадру с подопечными Симоновой. Конечно, я буду не один, и капитан-лейтенант Вяземский будет ей подчиняться, чего он делать очень не любит, а тут ещё и женщина командует. Улыбаюсь, представляя, как он сам получает от неё выговор за пререкания.

- И лицо его расцветало при воспоминаниях о былых заслугах, - говорит Лёша, садясь рядом со мной на диван.

- О предвкушении, - говорю я.

Рядом с нами садится Серёжа, но он, в отличие от Лёшки, грустный.

- И что с нами? В обед был такой довольный, а сейчас что-то не очень.

- О, в вашем полку страдальцев от неразделённой любви прибыло, - сказал Лёшка.

- Вон оно что, - я ехидно улыбаюсь, - и кто она?

- Медсестра-стажёр.

- О, то-то он часто пальцы резал вроде как случайно. И что сестричка? Погоны лейтенанта её не впечатляют?

- У тебя всё на погонах основано? - возмущается Сергей, - получи адмиральские тогда и успокойся.

- Не трогай нас, мы очень разгневаны, - шутит Лёша.

- Пойду лучше пайку вина потрачу, - Серёга встаёт и уходит к пищевому автомату.

Каждому из нас положено некоторое количество продуктов, которых нет в общем меню. Сюда входит алкоголь, сигареты, сладости и прочие излишества. Каждодневное начисление баллов, за которые данные припасы можно получить, минимально, а вот за боевые заслуги вполне можно даже пивом боевых товарищей угостить. У нас ни у кого заслуг пока нет, так что Серёжа долго копил, раз может позволить себе полный бокал, и значит, повод действительно серьёзный.

- У того, кому она хранит верность, вообще нет погон, - заметил Лёша, аккуратно извлекая из потайного кармана сигарету.

Все свои баллы он тратит на табак, но всё равно не выходит даже одной сигареты в день, приходится копить. Курение у нас очень не поощряется, но и не слишком возбраняется, если полётный специалист сдаёт все тесты на приемлемом уровне, так что мой друг-пилот сейчас отведёт душу, хотя я, никогда не куривший, плохо понимаю, что вызывает у него такую страсть.

- Вообще солдатик?

- Прикинь, - он поджигает сигарету и ненадолго замолкает, медленно впуская в лёгкие дым, - она только ради него и припёрлась сюда.

- А он тоже на станции. Как бы Серёжа не нарвался. Пехота народец суровый.

- Он не просто пехота. Он из спецуры какой-то. Точнее ничего не знаю - из господина Воробьёва и слова не вытянешь.

Он говорит это уже громче, потому что Сергей возвращается.

- А вам станет легче? - он плюхается на диван и делает глоток вина. Бокал налит почти до краёв, так что повод определённо стоящий.

- Мы же делимся с тобой. Вон, вы с Лёшей чуть ли не половую жизнь моей бывшей знаете.

- Ну, - он махает рукой, - твоя бывшая рядом с ней не стояла. Такая девушка.

Он мечтательно вздыхает.

- Так её ненаглядный здесь? - спрашиваю я, - хоть посмотреть на него.

- Не надо. Нужно отстать, - говорит Сергей, - хотя, я бы ещё пободался.

- Ну, куда мы без этого, - усмехнулся Лёшка.

- Так вы не ответили.

- Он на Меларе. Штурмует, - говорит Сергей, - он даже ещё не знает, что она его здесь ждёт.

- Ого.

- Завидуешь? - подтрунивает надо мной Сергей. Вино уже дало эффект.

- Я? Я - нет. А вот твоё состояние представляю. Он - всего лишь рядовой, а ты вон, в капитан-лейтенанты метишь. Он героически воюет, а ты тут красненькое тянешь от тоски.