Две жертвы - [8]
Она очень любила лошадей и знала всех, бывших у них на конюшнях.
«Это не наши кони, — с изумлением думала она, — я их хорошо разглядела. И потом, сколько их! Как много! Что все это значит!?»
Ей стало так тяжело, так тоскливо.
«Вот… начинается! — подумала она. — Тут тайна какая-то и все это неспроста!»
Но как же узнать ей, что это значит?! Спросить мужа, спросить прислугу; но, ведь, если это тайна, никто ничего не скажет… скроют истину, только будут следить за нею, только помешают ей добраться до правды. Нет, она ни у кого ничего не спросит. Она ни слова не скажет мужу ни про коней этих, ни про подземную галерею. Она только будет наблюдать, будет искать…
VIII
Она решилась молчать и осторожно следить, а между тем за нею самой уже следили. Но это был не муж и не приставленный им шпион.
В то время, как она, счастливая и отуманенная первой страстной любовью, приехала в Высокое и увидала своих маленьких пасынков, она заметила в числе их нянек старушку, которую называли Петровной. Обратила она на нее внимание потому, что эта Петровна была очень стара, очень безобразна и в то же время в ее сморщенном, обвисшем лице светилось присутствие чего-то особенного. Маленькие черные глаза, несмотря на дряхлость и, вероятно, очень большие годы старухи, глядели так зорко, так живо и останавливались на молодой новой хозяйке с пытливым вопросом.
Старушка постоянно жевала беззубым ртом и что-то шептала сама с собою. Но что — разобрать было невозможно. При этом Ганнуся заметила, что Петровна особенно нежно обращается с детьми и что дети ее любят более чем других нянек.
Через месяц-другой вдруг оказалось, что Петровны уже нет в детских комнатах.
— Где она? — спросила Ганнуся.
Ей ответили, что Петровна захворала.
Она стала о ней наведываться. Петровна выздоровела, а все же ее нет в детских. Графиня спросила мужа, отчего нет Петровны. Он ответил, что она очень стара, что ей пора на покой.
Она не стала больше расспрашивать и скоро почти забыла Петровну: не до того ей тогда было.
Между тем, старушка время от времени попадалась ей на глаза в каком-нибудь дальнем коридоре огромного дома или во дворе.
— Как поживаешь, Петровна, здорова ли? — ласково спрашивала она.
Старушка низко кланялась, жевала губами и шамкала.
— Спасибо, сударыня, спасибо на ласковом слове, живу вот, таскаю ноги, жду не дождусь, когда Господь приберет меня…
— И, что ты, полно, зачем умирать, поживешь еще! — с тихой улыбкой говорила Ганнуся и проходила мимо.
А старушка долго еще стояла на месте, глядела ей вслед своими черными, живыми глазками, — все с тем же вопросительным выражением, и шептала что-то бледными, сморщенными губами.
В самое последнее время Ганнуся почему-то все чаще и чаще встречалась с Петровной. Не раз замечала она ее и в парке, во время своих уединенных прогулок: бродит себе старушка, шепчет, жует, поглядывает. И вот уже несколько раз показалось графине, что старушка как-будто даже ей что-то сказать хочет.
— Не надо ли тебе чего, Петровна? не обидел ли тебя кто? — как-то спросила она ее. — Скажи, не бойся.
— Нет, сударыня, нет. Кто меня обидит, чего мне, старой, нужно, — ничего не нужно!
А сама глядит пристально и вопросительно.
Даже жутко стало Ганнусе, и она начала избегать встреч с нею. А та как нарочно чуть не каждый день на глаза попадается.
Вот и теперь, в то время как Ганнуся, смущенная и тоскливая, спешила от каменной беседки вдоль по ярко озаренной луною аллее, из темноты древесных веток мелькнула и стала перед нею эта странная старушка. Она даже вздрогнула от неожиданности и испуга, и чуть не вскрикнула.
Старушка остановилась, низко кланяется, а потом взяла да и пошла рядом с нею. Та спешит, а за нею и старушка поспевает.
— Чего тебе надо, Петровна? Зачем не спишь, — уж поздно.
А голос дрожит: что-то она ответит, неспроста, неспроста это!
— Слышала лошадок, сударушка? — прошамкала вдруг старуха.
— Слышала, — упавшим голосом ответила Ганнуся.
— Подземные лошадки, из-под земли выходят!!
— Петровна, ради Бога, ты знаешь что-нибудь!.. скажи мне все, что знаешь… Какие это лошади, откуда? Откуда это идет этот подземный ход? как пройти туда? Я не знала, что у нас под домом ход сделан…
— Сударушка, бесталанная ты моя, мало ли ты чего не знаешь, что у нас тут есть и что у нас делается!
Ганнуся схватилась за сердце: так оно у нее стучалось.
«Ну вот, вот тайна открывается!»
Ужас охватил ее, а Петровна продолжала:
— Пора узнать, пора узнать, пришло время… все расскажу, все покажу… потерпи малость…
В ее голосе звучала особенная торжественность, которая сразу показывала Ганнусе, что эта старуха действительно все знает.
— Так не томи же, говори… показывай. Силушки моей нету, измаялась я. Давно уж чуяло мое сердце недоброе что-то, а что такое — невдогад мне… не понимаю! Не томи же, говори скорей!!
— Пожди малость — все узнаешь! — упрямо твердила старуха. — Бедная ты, горемычная! Да скажи ты мне одно, сударушка, можешь ли ты до времени таиться, что бы ни услыхала, что бы ни увидала? можешь ли сдержать себя, не пикнуть, глазом не сморгнуть: есть ли в тебе силушка?
— Есть, Петровна, есть! — прошептала она, и почувствовала, что, точно, хватит у нее сил молчать до времени, не пикнуть, глазом не моргнуть, хоть бы ад сам вдруг разверзся перед нею.
Всеволод Соловьев (1849–1903), сын известного русского историка С.М. Соловьева и старший брат поэта и философа Владимира Соловьева, — автор ряда замечательных исторических романов, в которых описываются события XVII–XIX веков.В третий том собрания сочинений вошел роман "Сергей Горбатов", открывающий эпопею "Хроника четырех поколений", состоящую из пяти книг. Герой романа Сергей Горбатов - российский дипломат, друг Павла I, работает во Франции, охваченной революцией 1789 года.
Всеволод Соловьев (1849–1903), сын известного русского историка С.М. Соловьева и старший брат поэта и философа Владимира Соловьева, — автор ряда замечательных исторических романов, в которых описываются события XVII–XIX веков.В седьмой том собрания сочинений вошел заключительный роман «Хроники четырех поколений» «Последние Горбатовы». Род Горбатовых распадается, потомки первого поколения под влиянием складывающейся в России обстановки постепенно вырождаются.
Всеволод Соловьев (1849–1903), сын известного русского историка С.М. Соловьева и старший брат поэта и философа Владимира Соловьева, — автор ряда замечательных исторических романов, в которых описываются события XVII–XIX веков.В шестой том собрания сочинений включен четвертый роман «Хроники четырех поколений» «Изгнанник», рассказывающий о жизни третьего поколения Горбатовых.
Всеволод Соловьев (1849–1903), сын известного русского историка С.М. Соловьева и старший брат поэта и философа Владимира Соловьева, — автор ряда замечательных исторических романов, в которых описываются события XVII–XIX веков.В четвертый том собрания сочинений включен "Вольтерьянец" - второй роман из пятитомной эпопеи "Хроника четырех поколений". Главный герой Сергей Горбатов возвращается из Франции и Англии. выполнив дипломатические поручения, и оказывается вовлеченным в придворные интриги. Недруги называют его вольтерьянцем.
Всеволод Соловьев (1849–1903), сын известного русского историка С.М. Соловьева и старший брат поэта и философа Владимира Соловьева, — автор ряда замечательных исторических романов, в которых описываются события XVII–XIX веков.В пятый том собрания сочинений вошел роман «Старый дом» — третье произведение «Хроники четырех поколений». Читателю раскрываются картины нашествия французов на Москву в 1812 году, а также причастность молодых Горбатовых к декабрьскому восстанию.
Во второй том вошли романы Вс. Соловьева "Вольтерьянец" (часть вторая) и "Старый дом". Содержание: Волтерьянец. Часть вторая Старый дом.
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Андрей Ефимович Зарин (1862–1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: «Северный богатырь» — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско-шведской войны, и «Живой мертвец» — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
Всеволод Соловьев так и остался в тени своих более знаменитых отца (историка С. М. Соловьева) и младшего брата (философа и поэта Владимира Соловьева). Но скромное место исторического беллетриста в истории русской литературы за ним, безусловно, сохранится.Помимо исторических романов представляют интерес воспоминания.
Всеволод Соловьев так и остался в тени своих более знаменитых отца (историка С. М. Соловьева) и младшего брата (философа и поэта Владимира Соловьева). Но скромное место исторического беллетриста в истории русской литературы за ним, безусловно, сохранится.Помимо исторических романов представляют интерес воспоминания.
Всеволод Соловьев так и остался в тени своих более знаменитых отца (историка С. М. Соловьева) и младшего брата (философа и поэта Владимира Соловьева). Но скромное место исторического беллетриста в истории русской литературы за ним, безусловно, сохранится.Помимо исторических романов представляют интерес воспоминания.