Две жены господина Н. - [50]
Перед отъездом в Россию Татаринов решил дать товарищам прощальный обед, арендовав зал в небольшом уютном ресторане. Народу собралось множество, в том числе, естественно, и Борис Савин.
Обстановка была самая непринужденная, вино лилось рекой, в здравицах гости всячески превозносили таланты Татаринова, его деловую хватку и преданность делу борьбы. Те, кто знал о подозрениях, тяготевших над Николаем, старались ни в чем не отставать от тех, кто искренне веселился.
После обеда, когда гости уже расходились, желая Татаринову удачи в России, Савин самым дружеским образом взял его под руку и отвел в сторонку.
— Когда ты хочешь ехать, Николай?
— Сегодня вечером, — радостно ответил Татаринов, ожидая очередных добрых напутствий.
— Сегодня вечером это невозможно, — сказал Савин, не меняя ласкового выражения лица.
— Почему? — удивленно спросил Николай.
— У центрального комитета к тебе важное дело. Я уполномочен просить тебя остаться.
Татаринов пожал плечами.
— Ну хорошо, я останусь. Но это, право же, странно! Почему вы меня не предупредили заранее?
На следующий день на квартире у одного из членов центрального комитета собралась комиссия, представленная Татаринову как ревизионная.
Заведя разговор об учрежденном Татариновым партийном издании, якобы чтобы выяснить все финансовые и цензурные вопросы этого дела, члены комиссии постепенно перешли к другим темам, стараясь поймать Николая на лжи или каких-то несообразностях в ответах.
Несколько раз им это удалось. Татаринов уже понял, что дело вовсе не в новом партийном издании, и все чаще замолкал, переставая отвечать на вопросы, которые сыпались на него со всех сторон. В конце концов он прямо спросил:
— В чем вы меня обвиняете?
— Вы знаете сами, — значительным голосом ответил Чернов.
— Нет, не знаю. Простите, но я так и не понял, какая связь между моими издательскими делами, моими дружескими связями, моими родными, которые, откровенно говоря, не сочувствуют революции…
— Бросьте, Николай. Мы подозреваем вас в предательстве. И лучше будет, если вы сознаетесь сами. Избавьте нас от необходимости уличать вас в связях с полицией.
Сказано это было веско и с достоинством. Савин с интересом ожидал, что же будет дальше. Татаринов не нашелся, что ответить, и надолго замолчал, закрыв лицо руками. Его поза выражала такое отчаяние, что всем стало немного не по себе.
— Твое молчание слишком затянулось, Николай, — строго сказал Савин. — Неужели тебе нечего нам сказать?
Татаринов поднял глаза. Он прекрасно знал, к чему приводят подобные подозрения…
— Что ж, вы можете меня убить. Я не боюсь смерти. Но даю честное слово, я не виновен.
— Честное слово? — саркастически спросил Чернов. — И это говорит человек, которого мы только что неоднократно уличили во лжи! Мы сейчас выяснили, что вы поддерживали личное знакомство с графом Кутайсовым и не использовали его в революционных целях, более того, даже не довели это до сведения центрального комитета, хотя знали, что мы готовим на Кутайсова покушение и ваша помощь была бы весьма ценна. И теперь вы хотите, чтобы мы верили вашему честному слову?
Комиссия заседала несколько дней. Во лжи Татаринова уличить удалось, в сокрытии от партии важных фактов тоже, а вот провокаторская деятельность пока не была доказана. Поэтому постановили: от всей революционной работы Татаринова отстранить, но жизни пока не лишать, чтобы продолжить расследование.
Многие эсеры остались недовольны подобной мягкостью центрального комитета. Что это за неуместный либерализм? Раз уличили во лжи, значит, доверия ему больше нет. А стало быть, для партии вредно оставлять его в живых. Шлепнули бы, и дело с концом — не нужно больше дергаться, представляя, как Татаринов в этот момент освещает в департаменте полиции партийные дела.
Савину тоже не нравилось решение, принятое по делу Татаринова.
С одной стороны, конечно, нужно было продолжить расследование и выяснить, насколько серьезной была провокаторская деятельность Николая, что именно он знал и о чем мог известить полицию… Ведь необходимо принять какие-то меры, чтобы свести к нулю нанесенный провокатором ущерб! Да и казнь Татаринова, если такое решение будет принято, должна произойти с соблюдением некоторых этических норм.
А с другой стороны, живой Татаринов подрывал авторитет центрального комитета и лично Савина, несгибаемого борца… Что это за террористы со стальными сердцами, если они не в силах покарать одного жалкого предателя?
Но мерзавец Татаринов продолжал запираться. И все пункты обвинений против него, педантично занесенные в протокол товарищами из комиссии, рушились как карточный домик.
Ну, знал он о съезде боевой организации в Нижнем Новгороде, но ведь не он один знал, значит, не обязательно полагать, что именно он привлек к съезду внимание полиции… Ну, встречался с Новомейским и Рутенбергом перед их арестом, но не он же привел жандармов…
Не было настоящих улик, не было… И все равно в том, что Татаринов предал, Савин уже не сомневался.
Куда как проще для всех было бы, если бы Николай признался, подробно рассказал обо всем перед смертью и отправился бы в лучший мир налегке… Товарищам по партии он облегчил бы этим жизнь, а себе смерть. Но не умеют, не умеют в России умирать достойно. Непременно нужно валять какую-то жалкую комедию и все опошлить!
Нет, это был не сон и не бред… В комнате Марты действительно стояла женщина в черном, в шляпе с вуалью. Было темно, но девушка ее узнала. В день смерти бабушки дама в черном приходила к ним в варшавский дом. Марта была уверена, что именно эта женщина тогда принесла несчастье. И вот теперь уже в Петербурге, появившись ночью в спальне Марты, она передала привет от бабушки и расхохоталась жутким, замогильным смехом. Марта упала в глубокий обморок… «Расстройство нервов» — так отреагировали на рассказ девушки о случившемся ее домашние.
С того самого дня, как огласили завещание графини Терской, стали происходить необъяснимые трагические события. Сначала сгорел при пожаре управляющий. Потом исчез дворник, всю жизнь прослуживший в доме. Затем компаньонка графини упала с лестницы и свернула себе шею. И вот теперь горничная и кухарка, последовавшие после смерти графини за ее внучкой в имение Терских, оказались отравленными. Слишком много несчастий за короткий срок! Неужели старушка с того света призывает к себе своих преданных слуг?.. Елена Ростовцева, подруга Маруси — внучки графини, уверена, что разгадка всех этих страшных событий находится в Москве.
Наталья Павлищева – признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров.Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи – сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими палами.Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни.Неугомонный Франческо, племянник богатого патриция Якопо Пацци, задумал выдать сестру Оретту за старого горбатого садовника.От мерзкого «жениха» девушка спряталась в монастыре.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
1537 год, Англия. Полным ходом идет планомерное уничтожение монастырей, объявленных рассадниками порока и измены. Однако события в монастыре маленького городка Скарнси развиваются отнюдь не по сценарию, написанному главным городка Томасом Кромвелем. Его эмиссар зверски убит, обезглавленное тело найдено в луже крови неподалеку от оскверненного алтаря. Кто это сделал? Колдуны, приверженцы черной магии? Или контрабандисты? Или сами монахи? Расследовать убийство поручено Мэтью Шардлейку, горбуну, чей ум способен распутывать самые сложные преступления.
Водоворот событий захлестывает Григория Быстрова и выносит его из тихой провинциальной гавани на оперативный простор – в северную столицу. Петроград двадцатых годов. Жизнь бурлит в эпоху НЭПа: энтузиазм народных масс, показная нэпманская роскошь, комсомольцы, чекисты, трактиры, налетчики, извозчики, бывшие офицеры, контрреволюционные заговоры. Где-то тут гуляет Ленька Пантелеев, шалят другие банды и уголовники-одиночки. Милиции есть чем заняться, и Григорий Быстров оказывается во всё это вовлечен. Но главное, что он должен сделать – спасти мужа сестры от ложного обвинения в убийстве.
1921-й год, НЭП делает первые шаги. Уголовный элемент, пользуясь тем, что молодой советской республике, находившейся в кольце врагов, было не до него, поднял голову: убийства, разбои, кражи, мошенничество. Буйным цветом расцвела воровская «малина». Сотрудник уездной милиции Пётр Елисеев проявил себя в операции по поимке особо опасного преступника и был отправлен на усиление в губернский уголовный розыск. Его наставником стал более опытный товарищ — агент губро Колычев. И в первом же совместном деле сыщики столкнулись с дерзкими преступниками, прекрасными знатоками психологии.
НЭП, новая экономическая политика, породила не только зажиточных коммерсантов, но и большое количество преступников. Вымогатели, грабители, воры всех мастей вооружены до зубов – только что закончилась Гражданская война и деклассированный элемент ещё живёт по её законам. Когда майор российской полиции Георгий Победин оказался в 1922 году, ему пришлось вспомнить опыт «лихих девяностых». «Ревущие двадцатые» не стали для матёрого опера нерешаемой задачей. Если ты по жизни мент и специально обучен продвинутым методам криминалистики, уголовный розыск будет только рад новому сотруднику.