Две зари - [69]
Эльга тоже улыбнулась, но внутри у нее все кипело от досады. Не верилось, что ее сын взабыль собирается подставить под удар все плоды ее многолетних трудов – не исключая поездку в Царьград – ради еще одного похода, не сулящего ни добычи особой, ни чести. Если так, то он и сейчас недалеко ушел от того отрока, каким десять лет назад занял отцовское место на престоле.
– Если ты встретишь греков в степи, – сказал Святославу Ингвар, – они посчитают тебя за «морского конунга», ну, то есть за степного, это то же самое, но только без кораблей. Решат, что у тебя нет ни городов, ни земель, ни двора, а это йотуново племя, какое я тебе нанял, – все твои подданные. Еще подумают, что тебя из Киева изгнали, чего доброго, и вовсе разговаривать не станут!
Лицо Святослава омрачилось – он не забывал, как два года назад едва не оказался лишен киевского стола ближайшими своими родичами. И впрямь показалось, что оставлять стольный город в такое время неосторожно.
– Даже печенеги, когда к ним царевы мужи приезжают, стараются свои кибитки мантионами и кафтанами цветными увешать, чтоб похоже было на Магнавру, – усмехнулся Мистина. – Но ты-то не печенег, у тебя настоящий город есть! А для греков будешь что ты, что вошееды – обое рябое.
– Еще скажут, похуже, раз шатер мантионами не увешан, – шепнул Торлейв Малуше – он сидел на краю скамьи, возле печи, – и она невольно фыркнула от смеха.
– Святослав, пойми, – Эльга набрала в грудь воздуха, будто это могло добавить убедительности ее словам, – если ты встретишь Романовых послов в степи, ты останешься для них еще одним бродячим полудиким князьком, который вчера награбил, нынче пропил, а завтра голову сломил. И пусть пьяная дружина будет, как у Аскольда, кричать, что ты их конунг, каган и сын всех богов разом, – дальше твоих отроков это не пойдет. Чтобы на самом деле стать каганом, надо, чтобы это звание признали другие каганы и цесари. Мы должны добиться от греков признания, что мы если и не равны им – до этого еще далеко, – то можем и хотим стать равными. Без этого признания они не позволят тебе покушаться на могущество каганата. Ты так никогда и не уйдешь дальше угличей, а посмеешь нарушить их волю – они разорвут наш договор и закроют торги. И хазары закроют, из-за тех же данников, – ни в Самкрай, ни в Корчев, ни в сам Итиль нашим людям ходу не будет. Мы с отцом уже видали такое – сразу как заняли стол, ты был еще совсем мал и не помнишь. А я помню, как раздала все серебро и паволоки, что у меня имелись, себе оставила два старых платья. Даже ту далматику с орлами, помнишь, – Эльга глянула на Мистину, – что вы мне тогда из Корсуни привезли, с дырой на спине, я отдала кому-то, когда вы во второй раз на греков собирались. Ну да йотун с ними, с платьями. Но ты, Святша, будешь принужден начинать с того же, с чего начинал Вещий. И сыновья твои, и внуки! Русь будет вечно топтаться на месте, каждые десять или двадцать лет ходить воевать на Царьград, чтобы только восстановить то, что было. И где твои замыслы дойти до Гургана?
– Если ты дождешься греков здесь, то ничего не потеряешь, – сказал Мистина Святославу, пока все обдумывали эту речь. – Ты выступишь, ну, на месяц позже. У тебя хватит времени дойти до угличей. Я там был, я знаю.
– А возвращаться я буду, как ты от греков – под снегом? – хмыкнул Святослав.
– Я не жалею об этом, – усмехнулся Мистина, не глядя на Эльгу.
– Здесь, у нашего очага, у могилы Вещего, перед твоими богами, ты, князь русский, должен принять Романовых послов, – продолжала Эльга, отгоняя воспоминания, вызванные этим коротким замечанием. – И подтвердить, что договору мы верны и на Корсуньскую страну не умышляем. Если же ты уклонишься от приема, потому что уйдешь из Киева с войском, да вниз по Днепру – у нас здесь вовсе никакого разговора не будет, они решат, что ты на Корсунь и пошел. Потому с ними увидеться и не пожелал. Все прахом пойдет. И былое, и грядущее. И то, ради чего я трудилась, и то, что ты затеваешь. Святослав, ты не дитя. Ты зрелый муж, у тебя двое сыновей. Думай вперед, далее, чем про походы нынешнего лета.
– Я и думаю, – бросил Святослав, кусая губу.
Из всего, что говорила мать, он понимал одно: уговор с греками облегчит его попытки завладеть землями всех тех славян, кто еще оставался под данью каганату. Поход на угличей он задумал год назад, пока Константин был жив и надежд на соглашение почти не имелось. Тогда ему только и оставалось, что ходить на бедные области, и грекам, и хазарам безразличные.
Но смерть Константина все изменила. Впереди засиял выход на такой простор, что при мысли о нем захватывало дух. Если Роман подтвердит, что ему нет дела до хазарских данников… Мысль мигом улетала в дальние дали – к Оке, к самой Волге… А оставшись без этих земель, каганат сам превратится в набитую сокровищами клеть без одной стены…
– Ладно, – Святослав хлопнул себя по колену. – Будь по-твоему. Но только если Роман мне вина хорошего послать не догадался, мне все-таки придется пойти за ним на Корсунь, и пусть на себя пеняет!
Поддерживая Эльгу в этом споре, Ингвар ладожский проявил немалое благородство, ибо ему самому задержка похода грозила напастями. Эта задержка означала, что у него на руках оказалось пять сотен наемников, не отправленных заниматься делом, но кормить их он был обязан. Ингвар нанимал людей по поручению Святослава, но от своего имени – его на берегах Варяжского моря знали неплохо, а Святослава не знал никто. Объясняя, что за человек конунг Кёнугарда, Ингвар говорил, что это внук дроттнинг Сванхейд – так его понимали, хотя сам Святослав о своей хольмгардской бабке вспоминал очень редко. Варяжские наемники считались людьми Ингвара – он сам собирался в этот поход и должен был получить долю как вождь пятисотенной дружины, и тогда уж рассчитаться с людьми. Кормить их лишний месяц станет очень накладно – особенно в конце весны, когда и жито, и овощ самые дорогие за весь год. Спасти их от голода могла только охота – Святослав дал разрешение охотиться в ближних борах, что были собственными княжескими угодьями и оберегались для таких случаев. Эльга снабдила их сетями и прочими снастями, от каждой дружины люди всякую ночь разъезжались по Днепру чуть ли не до Вышгорода. Поездки эти считались хорошим развлечением – лучшим, пока нет войны. Но воеводы, люди опытные, понимали: если пребывание пяти сотен буйных чужаков вблизи большого города пройдет гладко, это будет не иначе, как чудо…
Если ты сын бога Велеса и вдобавок оборотень, вряд ли твое место — среди простых смертных. И пусть никакое оружие, даже волшебное копье, не в силах убить тебя, обязательно найдется смельчак, который усомнится в этом. И тогда твоя судьба превратится в один бесконечный поединок — за право жить с людьми, а не с духами иных миров или с волками глухих чащоб; за право быть своим у своих; за право дарить любовь и быть любимым. И минует немалый срок, и будет пройден длинный путь, прежде чем род человеческий примет тебя таким, какой ты есть…
Женившись на знатной болгарыне, князь Ингвар приобрел не только влиятельную родню, но и претендентов на русские земли. Оскорбленная предательством, княгиня Ольга ушла из Киева, не желая делить мужа с другой женой и… тем самым поставила Русь под угрозу распада. Мучимая желанием избавиться от соперницы и сохранить владения, Ольга вынуждена решить для себя и другой вопрос: стоит ли сдерживать давно скрываемое влечение к побратиму мужа?..
Она росла вдали от Киева, в глухом уголке, где юных девушек по-прежнему отдавали князю-медведю, а судьбой их распоряжалась старуха-ведунья, чья избушка стояла на границе мира живых и мертвых. Племянница Олега Вещего, покорившего богатый Цареград, она была завидной невестой, а потому ее рукой планировали распорядиться в политических целях. Но характером и упрямством девушка пошла в дядю и все решила по-своему. Еще немного, и имя Ольги сделается известно не только по всем славянским землям, но и далеко за их пределами.
Северная Русь, конец Х века. Однажды на торгу Загляда, дочь купца, увидела Снэульва и полюбила его. Чтобы найти средства для женитьбы, он отправился за море. Но обратно юноша возвратился в рядах вражеской дружины, с мечом в руке, в числе тех, кто явился разорять, убивать и брать в полон. Казалось бы, не суждено Загляде найти счастье с человеком, пришедшим на ее родину как враг. Тем более что и Вышеслав Владимирович, молодой новгородский князь, неравнодушен к красавице, да и Тойво, сын знатного чудского рода, не прочь взять в жены богатую наследницу…
Каждая книга Елизаветы Дворецкой – это захватывающее приключение, мир Древней Руси, в который попадаешь прямо со страниц романа. Ее герои вызывают невольное уважение, их поступки заставляют переживать и радоваться, а их судьбы волнуют так, что невозможно оторваться, не дочитав до конца. Весной 914 года объединенное войско русских земель возвращается из похода на Хазарское море и везет немалую добычу. Нарушив договор, конница хакан-бека нападет на них на стоянке близ Итиля, чем вынуждает в жестоких сражениях защищать свою добычу и саму жизнь.
Бывает, что двое могущественных врагов – это лучше, чем один. Если они приходят одновременно и не ладят между собой. Оставив за спиной сгоревший дом и простившись с прежней жизнью, Хагир из рода Лейрингов пытается собрать войско, чтобы вернуть родной земле свободу и величие. Простой воин отправляется в дальний путь, чтобы спасти плененного конунга, еще не подозревая, что приведет в свое племя нового вождя. В походе он встречает Бергвида, законного наследника власти над страной. Но выйдет ли достойный правитель из человека, который вырос в рабстве и всю жизнь копил в сердце злобу на весь мир?
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Не прошло и года с тех пор, как княгиня Эльга и князь Ингвар заняли киевский стол. Благодаря согласию с королевой Сванхейд, матерью Ингвара, их владения теперь простираются до самого Хольмгарда, и в их руках весь Путь Серебра. Но мало власть получить, ее важно еще удержать. И потому молодой правительнице ежесекундно приходится помнить о том, что возникшая страсть между ней и побратимом мужа, Мистиной, может не только навлечь позор на род Вещего, к которому она принадлежит, но и привести к гибели недавно объединенную державу.
Киевский воевода Мистина, заключая ряд с плеснецким князем Етоном, был уверен, что тот оставит земли в наследство сыну княгини Ольги, подрастающему Святославу. Таков уговор! Однако лукавый старик, которому верховный бог Один дал три срока человеческой жизни, решил обхитрить злую судьбу, так и не даровавшую ему собственных детей. Взяв на воспитание лесного найденыша, Етон сделал его своим тайным орудием. Вот только старый князь не сумел просчитать всех последствий… И теперь не только соперникам, но и ему самому и юной его красавице-жене, ходящей по краю смерти, предстоит пройти немало будоражащих испытаний…
Перед большим походом в сарацинские страны Олав конунг из Хольмгарда приглашает воинов со всех концов света. Собирая зимой дань с племени меря, Свенельд сын Альмунда созывает охотников под ратные стяги. Среди мери есть желающие отправиться за добычей и славой в богатые серебром и шелком восточные земли, но этому решительно противится Кастан – жена мерянского князя Тойсара, умеющая колдовством подчинять себе волю и мужа, и недругов. Ей должна помогать ее дочь, красавица Илетай, лучшая невеста Мерямаа. Однако даже мудрая Кастан не знает всех желаний своей дочери.