Две возможности - [75]

Но пойдем дальше. Судьбе начала нравиться эта игра. Один из братьев Уолдо не погиб в огне. С этого момента события стали развиваться быстро. Кен сознавал, что выживший Дэвид Уолдо угрожает ему так же, как и прежде, когда он устроил пожар в доме Уолдо. Пытаться убить Дэвида в больнице было слишком рискованно. Однако смертельно напуганный портной, выписавшись из больницы, потихоньку свернул свой райтсвиллский бизнес и исчез.

Кен знал, что я решил найти Уолдо. Если бы мне это удалось, то я бы мог вытянуть из него историю первого завещания. Когда Уолдо разыскали, и я оставил в доме Додда записку, сообщающую Риме и Кену, куда я еду, Кен подождал ночного вызова или сам изобрел его для Римы, сел в свой автомобиль и последовал за мной в Конхейвен. Его профессия благоприятствовала свободным передвижениям. Ночная поездка врача ни у кого бы не вызвала подозрений.

Уиншип подстроил для меня ловушку, она сработала, и он выстрелил мне в сердце на расстоянии шести дюймов.

Но судьба здорово посмеялась над ним. Во-первых, на мне оказался пуленепробиваемый жилет. А во-вторых, я был «шефом», что и использовал, расставляя свою ловушку. Кену, должно быть, это показалось кошмарным сном — стреляя в меня, он, безусловно, не пытался расправиться с последним персонажем считалки!

Это правда, что «шеф» не умер. Но правда и то, что я был «шефом» только в самом абсурдном и узком смысле слова. Тем не менее, схема завершится вполне реалистично. Произойдет еще одна смерть.

Фрэнсис сломал карандаш, а Мальвина выпрямилась на стуле.

— Кен будет казнен за свои преступления, — объяснил Эллери. — И тогда вы получите иронию обстоятельств без всякой софистики. Ибо Кен был «шефом» всего. Главным преступником и главной жертвой. Безупречное соответствие считалке, хотя сомневаюсь, что Кен успеет его оценить. Не знаю, как у вас, а у меня пересохло в горле. Так что не возражаю против еще одной кружки пива.

* * *

«Придорожная таверна» наполнилась рабочими и служащими, возвращающимися домой. Понадобилось некоторое время, чтобы привлечь внимание Гаса. Фрэнсис О'Бэннон задумчиво уставился в свой блокнот, а Мальвина Прентис барабанила по столу серебряными коготками. Эллери закурил очередную сигарету.

— Что желаете? — осведомился Гас.

— Одно пиво для мистера Квина, — ответила издательница. Она положила на столик купюру и встала.

— А мне бутылку бурбона, — сказал Фрэнсис.

Мальвина холодно посмотрела на его рыжую шевелюру.

— Я думала, мы с этим покончили, Спек. Поднимайте задницу и возвращайтесь в редакцию. У нас дел невпроворот.

— Бурбон, — повторил О'Бэннон.

— Да, сэр, — с сомнением произнес Гас.

— Спек! — грозно заявила мисс Прентис. — Я, кажется, вам сказала…

— Допустим. Ну и что из этого? — Шея Фрэнсиса начала краснеть. — Что я должен делать в связи с этим?

— То, за что вам платят. Прыгать через обруч!

— Можете топать в редакцию сами, Мальвина, — спокойно сказал О'Бэннон. — Гас, бурбон!

— Тоже мне Гарвард! — презрительно фыркнула мисс Прентис. — Вы разговариваете как нью-йоркский мусорщик.

— Ну, я такой и есть, нравится вам это или нет, вы, посеребренная восковая фигура из Музея мадам Тюссо![85] — Фрэнсис вскочил на ноги, сорвал очки и швырнул их на пол с такой силой, что стекла разбились на кусочки.

— Спек! — Мальвина была в ужасе.

— Я вам не Спек! Гас, дадите вы мне, наконец, этот чертов бурбон? А вы, милочка, знайте, что я не имею к Гарварду никакого отношения. Я самозванец! Я позволял вам вытирать мною пол редакции, потому что мне это нравилось. Ну так больше мне это не нравится! — рявкнул он. — Можете подавиться вашей вонючей работой!

— Спек… — Мальвина запнулась.

— Меня зовут Фрэнсис Винсент Ксэвьер О'Бэннон, а теперь я собираюсь дать вам несколько имен, моя гордая красавица!

И Фрэнсис Винсент Ксэвьер О'Бэннон выполнил свое намерение настолько красноречиво, что среди клиентов Гаса воцарилось почтительное молчание. Слушая подробное описание своих качеств, Мальвина Прентис застыла с открытым ртом, являя собой воплощенное изумление. Закончив, Фрэнсис залпом осушил четверть бутылки бурбона, поданной Гасом, отсалютовал Эллери и вышел из «Придорожной таверны» в сопровождении одобрительного свиста и аплодисментов. Мальвина закрыла рот, испуганно огляделась, покраснела до корней платиновых волос и выпорхнула следом.

«Теперь эти двое объединятся, — подумал Эллери. — Так в итоге происходит и с двумя возможностями. Жизнь продолжается».

Оторвав взгляд от своих часов, он увидел в дверях Риму. Они встретились в центре салона возле столика, за которым мужчина в комбинезоне и с грязным пятном на носу тщательно выстраивал в ряд четыре стакана виски.

— Вы тоже стали детективом? — без улыбки спросил Эллери.

— Найти вас было нетрудно. Вы слишком знамениты.

— Я рад, что вы пришли, Рима.

— С вашей стороны было очень любезно подыскать мне работу.

— Вы разговаривали с доктором Буллом?

— Я звонила ему.

— Что он сказал?

— Задал мне множество вопросов и дал мне место помощника смотрителя в отделе живой природы.

— Уверен, что вам это понравится, Рима. Насколько я понимаю, у вас будет много работы на открытом воздухе. Когда вы начинаете?