Две стороны одной медали: Безумие - [29]

— Я стану Хокаге! — на будильнике было четыре часа утра, когда я орал это.

Дети в академии были чрезвычайно мнительными и закомплексованными личностями. Та же Харуно Сакура, с которой я общался, была невероятно стеснительной. Мне приходилось с трудом, целую неделю вытаскивать её из той скорлупы, в которую её вогнали другие дети, постоянно находясь рядом с ней и пытаясь разговорить на разные темы. Получалось, но слабо. Видимо слишком уж сильной психологической травмой был прилетевший ей в лоб камень. Ино, кстати, пыталась навязаться в подружки к ней, что я пресёк, тихонько сообщив Сакуре не доверять этой девочке, но не запрещая общаться с ней и поддерживать хорошие отношения.

С Саске я так и не подружился, поскольку банально не знал, как искать к нему подход. В первом же с ним спарринге, я ощутил свой настоящий уровень в тайдзюцу. Абсолютный ноль, пользующийся лишь криво поставленными ещё в школе ударами. Что, впрочем не мешало нарабатывать мне свои навыки, постоянно спаррингуясь со всеми детьми, всю оставшуюся неделю, нагоняя его уровень навыков и умений.

Хоть с Саске я и не подружился, но за неделю смог выровнять отношения с остальными ребятами. Благо попаданец в этом деле был опытен, а окружавшие меня сверстники просты как два пальца, доверявшие каждому слову, сказанным приоритетным источником. Я просто рассказал им страшную тайну, по секрету и наказал не говорить родителям.

— Меня боятся, потому что я случайно поджёг фейрверки раньше времени на празднике спасения деревни от демона, — прошептал я тогда. — Только никому-никому не говорите, а родителям особенно, хорошо?

Заперев квартиру на ключ, я положил его во внутренний карман куртки и спустился по лестнице, прихватив свой обед, что держал мой клон.

— Вроде, если посмотреть, то я как бы материальный, а лестница по которой я иду невероятно жёсткая, но стоит только усилить чакрой ноги и тело, как начинаю чувствовать себя пёрышком. Невероятно твёрдым гибким пёрышком… Ого! — теневой клон, ходивший за мной второй тенью, резко поднял голову вверх, глядя на то, как один из шиноби в розовом жилете спрыгнул на крышу нашего дома, оттолкнулся и полетел дальше, махая руками.

— Идём, — скупо ответил я, укрепляя и усиливая тело тёплой энергией, плескавшейся в моём организме.

Дальше я сделал шаг и несильно оттолкнулся от земли, разрывая плотный как кисель воздух. Впрочем, тот тут же стал текучим и лёгким, под воздействием моей чакры, что в малом количестве испарялась с тела. Теневой клон прыгал по крышам вслед за мной, преодолевая скачками огромные расстояния, чего я делать не мог физически. Не знаю каким образом, но клон научился быть полуматериальным, что давало ему уменьшение веса, но раскрывало его истинную сущность перед сенсорами и обычными людьми. Он становился полупрозрачным, а я имел удовольствие созерцать свои кишки.

Впрочем уже скоро я был во дворе академии, где быстро занял место на качелях печали.

На все мои действия тратилось минимум чакры. С утра, не считая клона, я потратил всего единичку чакры на все мои прыжки и укрепление тела.

Клон в это время озадаченно кидал камешки в сторону Анбу. В отличие от попаданца, я не особо боялся раскрыться своими действиями. Я не скрывал свои мотивы, крича о них каждое утро и будя тем самым жителей, не скрывал свои действия, свои умения и свои тренировки. Почему я не боялся? Они точно знают о моём интеллекте. Потому что при них Итачи снимал с меня закладки. Потому что у них была печать, которая позволяла контролировать высвобождение хвостатого.

— Наруто… Оставь моего бойца в покое, — мой клон повернулся в его сторону, но продолжил кидать камешки.

— Я ненавижу вас, — произнёс я без утайки. Зачем что-то скрывать от того, кто читает мои действия и эмоции как раскрытую книгу?

Ведь именно из-за его печати, установленной Итачи, попаданец погиб. Если бы мне была доступна чакра лиса…

— Ну, можешь меня ненавидеть хоть сколько, — ответил Данзо. — Главное это то, чтобы ты не стал при этом угрозой деревне, как это произошло в Суне. Знаешь, там джинчуурики содержали в более худших условиях чем тебя.

— Всё равно ненавижу.

— Зачем ты так жестко обошёлся с Сакурой? Обманул её? — спросил Данзо.

— А вам какое дело? Вы добились контроля над джинчуурики! Какое вам дело до меня?

— Пусть ты и под контролем, но твои действия добавляют нам лишнюю мороку. Нам приходится прикрывать их, а на это тратится время и деньги, а так же людские ресурсы.

— И что? Какое это отношение имеет ко мне? Я что хочу то и творю!

— Будь аккуратен, Наруто, мы не всегда можем быть рядом, чтобы спасти тебя. Ты, конечно вряд ли умрёшь, но приятного будет мало, — ответил он.

«Не рыпайся и всё будет Ок!» — так переводились его слова. Если я буду рыпаться, то моя жизнь превратится в ад.

— Это ты будь аккуратен, — тихо, так, чтобы услышал только он, ответил я. — Единственный неверный шаг и про ваши дела все узнают.

Он ушёл, оставив меня одного, зная о том, что я всё понимаю. Понимаю, а потому не разглашаю компромат на него раньше времени. Но не принимаю.

Как же я ненавижу эту печать…

Но так надо. Это гарант того, что на меня не будут обращать пристального внимание зная, что я под контролем.