Две стороны. Часть 1. Начало - [2]

Поначалу, возвратившись домой из политеха, Александр хотел устроиться куда-нибудь по специальности. На кузнечно-литейном заводе, находившемся в районном центре, оказалась должность замначальника цеха, но мизерной зарплаты хватало бы только на автобусные билеты, чтобы весь месяц ездить до работы и обратно.

Тогда, может, отслужить в авиационной воинской части, располагавшейся недалеко от соседнего села? До дома недалеко, да и спокойнее так – «отмучился» два года и живи спокойно. В последнее время офицеров запаса, бывших выпускников ВУЗов, стали потихоньку «выдергивать» в армию, так как офицеров вооруженных силах не хватало. Кадровые офицеры увольнялись в связи с низкой зарплатой, плохими бытовыми условиями, нестабильной ситуацией в стране.

Сразу принять Александра офицером на службу в части отказались – все вакансии заняты, да и опыта службы у Щербакова не было. Предложили временно поработать в аэродромной хозроте обычным подсобным рабочим, а если появится место, рассмотреть кандидатуру Александра на командира взвода. Но такая ситуация Сашку не устраивала, так как день был ненормированный, зарплата очень маленькая, а тут еще случай подвернулся устроиться на железную дорогу с более высокой зарплатой и совсем рядом с домом. «Авось, пронесет и не «загребут» в армейку», – подумал Щербаков и начал работать на железной дороге.

Постепенно Сашка стал миллионером, но не потому что он так усиленно работал или ему досталось наследство от богатых родственников. Просто благодаря инфляции в стране количество нулей на купюрах увеличивалось, копейки вообще вышли из обихода. За месяц Щербаков зарабатывал по миллиону, а иногда и по полтора, но богаче от этого не становился – цены также росли, и на ценниках нулей тоже прибавилось.

– Сбылась мечта простого советского человека, теперь каждый у нас миллионер! – сказал как-то Сашкин коллега Паша Пруцаков. – А хрен ли толку.

Зачем Щербаков вернулся в свой городок, окончив институт, почему не остался в большом городе? Была ведь перспектива работать на одном из волгоградских заводов помощником мастера цеха, но Александр объяснял всем свой выбор так: «Надоело жить в общаге, вот побуду чуть дома и вернусь в Волгоград». Шли месяцы, годы, но мысли о возвращении в город-герой у Александра постепенно выветривались из головы. И не потому, что ему нравилось в родном городке, просто вот как-то жил он себе и жил, работал и работал, купил однокомнатную квартиру в центре, потихоньку делал там ремонт, порой думая: «Ну куда я поеду, тут какая-никакая работа, квартира, а там – ничего». Хотя его студенческий друг Эдик Хучуев постоянно звал его в Волгоград. Там у Эдика был свой бизнес, и дела шли довольно хорошо.

Под звуки стрельбы непобедимого Арнольда Александр заснул, а проснулся, когда уже вечерело. Наскоро поев, он надел старые кроссовки и спустился во двор своей кирпичной «хрущевки».

Стоял душный июньский вечер. Из железнодорожного парка доносились гудки тепловозов и грохот вагонов, спускаемых с «горки», о чем-то переговаривались вагонники по громкой связи. «Сходить что ли за сигаретами?» – подумал Щербаков. По дороге он встретил Пашу Пруцакова, с которым работал в одной смене.

– А меня опять в военкомат вызывают, на медкомиссию, – вместо приветствия сказал Щербаков, – вот в четверг с утра поеду.

– Нам же в четверг «в день»! – ответил Пашка.

– Да пофигу, повестка есть с печатью, – подмигнул Александр.

– Как думаешь, загребут в армейку? – закуривая «Приму», спросил Пруцаков.

– Да уже сто раз вызывали. Так, посмотрят, напишут, что годен, и всё.

– Не ссы, – затягиваясь табачным дымом сказал Пашка, – сейчас войны нет, пошлют куда-нибудь в Сибирь, а если деньги есть – «отмажешься» или поблизости служить будешь. Я вот перед «первой чеченской» отслужил в стройбате. Ну, поначалу тяжело, конечно – «деды» гоняли, а потом нормально. Правда, когда домой в Грозный вернулся, вскоре война началась. Всё побросали, в том числе квартиру там, в Ленинском районе, еле уехать успели. У меня очень много чеченцев друзей было, с детства вместе в одном дворе росли, в школе учились. Один мне и помог из Грозного выбраться, когда «беспредел» начался. Асадов Шамиль его звали, одноклассник. Не знаю, где он сейчас.

– Денег я платить не буду, обойдутся. Да и нет их, денег-то. Думаю «прокатит», как и прошлые разы, – сказал Сашка.

В четверг с утра Александр сел на маршрутку, которая ходила в районный центр, и поехал в райвоенкомат. Трясясь по «убитой» дороге, которыми славилась область, он думал, что скажут ему на этот раз.

По прибытии началась стандартная процедура медосмотра. Сашка мускулатурой не блистал, был худощавым, в своего деда. Да и зрение было не соколиное – когда смотрел телевизор, надевал очки, носить которые стеснялся. Но заключение медкомиссии было «годен к строевой службе».

После того как медосмотр завершился, всех прибывших на комиссию собрали в актовом зале, увешанном военными плакатами советских времен. Мужественные солдаты со стендов призывали защитить Отечество от проклятого капитализма, а люди в противогазах сообщали, что делать и куда бежать при атомном взрыве. В зале набралось человек двадцать парней, возрастом от двадцати с небольшим. Началась перекличка. Толстый майор в новеньком кителе зачитывал список, коверкая фамилии. После этого, произнеся небольшой монолог о защите Родины, он добавил, что все присутствующие могут быть свободны, за исключением нескольких человек, в числе которых оказался и Щербаков.