Две столицы России. Сборник эссе и рассказов - [5]

Как бы то ни было, подавляющее большинство граждан России носит в кошельках и карманах именно рубли. То же достают из банкоматов продвинутые граждане, имеющие банковские карты. То есть рубль не стоит хоронить. Если уж быть объективным, на чем зиждется вечнозеленый американский доллар? Лишь на всеобщей любви к нему во всем мире и обилию бумаги (не без помощи русского леса, кстати). Но ближе к делу.

«Копейка рубль бережет» – кто не слышал это расхожее выражение? Из ста копеек состоит рубль и сейчас. Даже если однокопеечные монеты вышли из оборота. Мыслеформа вещь крепкая и незаслуженно игнорируемая подчас. И здесь автор текста подошел к основной мысли своего повествования. Итак.

Копейка есть не только составляющая рубля, но и его тотем. Или, лучше сказать, оберег.

Чтобы построить дом, нужны бревна или кирпичи. Слова складываются из букв. Без семечек в арбузе не будет нового урожая. Человек состоит из клеток. Всё в плотном мире так или иначе построено из атомов.

Автор предлагает вспомнить, что было в стране, когда чудовищная инфляция выветрила понятие «копейка» напрочь: в ходу тогда были тысячи и миллионы рублей. Понятно, что если в стране инфляция, то это всегда несладко. Но, думается автору, не сто́ит все же обижать исконную конду русской экономики – копейку. Когда русский человек дарит кошелек, непременно кладет в него монетку. Иначе быть кошельку пустым – верят в это люди. Мы говорим «кошелек» – подразумеваем «деньги». Говорим копейка – вспоминаем рубль.

Копейка-оберег имела свой смысл. Монету, на которой был изображен всадник с копьем, дал Руси Великий Новгород. Изначально на монете присутствовал некий вотчинник, принимающий дары от новгородца. Это уже потом вотчинник стал Георгием Победоносцем, а под копытами его коняги прилег на долгие годы дракон, олицетворяющий Зло. На гербе Российской Федерации изображен двуглавый орел, посреди которого на геральдическом щите и сейчас попирает змея копейщик Георгий. И стоит Москва и Россия никуда не делась за кольцевой автомобильной дорогой – пережили и Наполеона, и фашистов. И дальше будем.

Не предавайте копейку. Она всё еще бережет наш рубль.

Слёзы амазонки

рассказ

Ухоженные пальцы Эммы Петровны с хищным красным маникюром цепко держали ключи, потрясая ими у лица Аглаи, словно это был сеанс гипноза. Аглая с лицом ангела покорно и терпеливо слушала наставления хозяйки.

– И никаких парней! Боже упаси, – Эмма Петровна спрятала ключи в кулачке и выставила из него указательный палец. – Узна́ю – выгоню!

– Что вы, Эмма Петровна! Я же на первом курсе. Мне не до этого.

Эмма Петровна фыркнула и сказала:

– Знаем, сами такими были, – ключи снова явились на свет и были, наконец, протянуты Аглае. Та незамедлительно приняла их и для надежности убрала руки за спину. Эмма Петровна открыла дверь, обернулась на пороге и строго добавила:

– Приходить буду раз в неделю. Если что не так – выгоню!

– Хорошо-хорошо! До свидания.

Только когда Эмма Петровна скрылась из глаз за пролетом лестницы, Аглая облегченно выдохнула и немедленно скрылась в вожделенной однушке. Она вприпрыжку обскакала все свое новое жизненное пространство: совмещенный санузел, кухоньку и комнату, где с трудом помещались диван, шкаф и старинное трюмо в углу. Аглая издала победный клич амазонок и с разбегу плюхнулась на диван, который тотчас сердито и по-старчески крякнул.

– Ладно, не буду, сорри! – поспешила его успокоить Аглая и погладила потертую обивку.

Эйфория от обладания пусть временным, но все же своим жилищем быстро испарилась от ежедневной студенческой рутины. На первом курсе было не до халявы – прогулы и тусовки Аглая сразу решила исключить и к первой сессии добраться без хвостов и прочих проблем. Учеба в универе, кроме шанса обрести диплом, давала возможность жить одной без опеки матери так, как она считала нужным. Это была долгожданная свобода да еще в городе, а не в унылом поселке, из которого она мечтала удрать с того момента учебы в школе, когда мама позволила ей не носить косички и вообще выглядеть так, как бы ей хотелось. С младых ногтей Аглая хотела стать амазонкой – отважной и воинственной женщиной из легенд – но мама этого не поняла бы, ведь даже про стрельбу из лука она ничего не захотела слышать, утверждая, что это чисто мальчишеское занятие, недостойное девочки. Тем не менее, лук и стрелы, изготовленные самостоятельно, были у Аглаи самыми лучшими во дворе, даже мальчишки это признавали, хоть и неохотно. Вообще с мальчишками она водилась запросто, что, конечно, было не к лицу истинной амазонке, но Аглая успокаивала себя тем, что сначала надо было научиться у них разным полезным штукам, как то: далеко плеваться, быстро бегать и метко кидать камни. Она знала, что настоящие амазонки живут без мужчин, но с ребятами ей было гораздо интереснее, чем с девчонками. У нее и подруг-то не водилось и лучшим другом у нее был Колька по кличке Американец. Они и в школе сидели за одной партой. Еще только когда они стали дружить, некоторые пацаны стали дразнить Американца, за что он их колотил. Дразнить перестали только после того, как Аглая каждого, кто задирал его друга, отловила отдельно от остальных и накидала люлей, чтоб не повадно было. Мальчишки признали её за своего и больше никаких насмешек не было. Наверное, ее отец был бы этому только рад, но беда была в том, что отца у Аглаи не было. Вернее, он был очень давно, когда она была совсем маленькая – нянчила кукол и носила глупые косички с бантами – а потом ушел из дома навсегда. Мать не любила об этом вспоминать и вообще разговоры про отца немедленно и сердито пресекала, твердя про то, что они и без него прекрасно проживут.