Две редиски на ракете: WTF! - [46]

— Что такое «комары»?

Захар задумчиво посмотрел на репортера.

— Мелкие кровососущие насекомые, — видя непонимание на лице репортера, Захар уточнил, — Сейчас таких нет.

/Монтаж/

В кадре: Денис

— Ускоритель! — заявляет Денис, повертев в руках красную металлическую таблетку. От удара парализатором на лице артнаводчика постоянно дергается правая щека и левая бровь. Выглядит это очень странно из-за того, что происходит это последовательно и через равные промежутки времени.

— А что ускоряется и как этим пользоваться?

— Ускоряется деятельность любого гуманоида. Главное чтобы были срочные дела, а сроки не позволяли их выполнить. — Денис попытался улыбнуться, но в этот момент вместо щеки дернулась шея. Дальше он принялся показывать буквально «на пальцах», — Для ускорения берем «ускоритель», открываем крышечку, в зависимости от ориентации берем палец и мажем на него содержимое упаковки. После этого спускаем штаны и машем мазь вокруг «анального» отверстия.

— А потом что?

— «Очко горит», вот что! — зло улыбаясь произносит Денис. В этот момент правая бровь начинает мелко дрожать, и артнаводчик добавляет. — Попробуй, потом расскажешь!

— И как это ускорение называется?

— «Пылающий зад»!

/Монтаж/

В кадре: Леонид

Механик с улыбкой вертит в руках красную металлическую таблетку.

— Я ей спасался, когда суставы ломило, — начал рассказывать техник. — Это началось внезапно. Один раз переболел ангиной, а потом каждую весну и осень, иногда перед штормом суставы крутило. А так, одной таблетки хватало на долго.

— А сколько надо было принять таких таблеток? — послышался вопрос репортера.

— Каких таблеток? — впал в ступор Леонид. — Мы с тобой вроде не с тобой вчера пили... Ты меня слушаешь чем? Это не таблетка, это коробочка в форме таблетки! Вот, вонючая зараза! И намазывалось на суставы. Я уж честно не знаю как оно работало, но суставы эта штука грела хорошо. Через полчасика можно было снова бегать и раздавать на чай матросам...

/конец видеозаписи/

Видеозапись 35

В кадре: Леонид и Захар. Леонид хмурится и растирает виски. Захар смотрит на него с улыбкой.

— Что, Лень? Знания на голову давят? — с ехидцей спрашивает пилот.

— Черт бы тебя побрал с твоими спецкурсами встроенных реакторов, — сквозь зубы бормочет технаик. — Сейчас отобьемся и ты меня в капсуле спать отрубишь!

— Э-э-э! Картриджы не казенные!

— А кто тебя заставлял сразу всю базу в голову пихать? Это все ваша жадность москальская...

— Че сразу жадность, там просто база не большая. Че ее делить то?

— Кхэм! — обозначил свое присутствие ведущий.

Взгляды обоих членов команды скрестились за кадром.

— Простите, что прерываю, но может все же начнем?

— Да, простите, — кивает пилот. — Мы немного увлеклись.

— Сегодня мы хотели бы спросить вас о Денисе.

Леонид и Захар переглянулись.

— Для начала мы бы хотели узнать как Денис попал в капсулу для заморозки?

Леонид вздохнул и принялся рассказывать первым:

— Денис был военным. Но не просто военным, а... — толстячок запнулся, словно подбирал слова. — Настоящим военным. Он управлял бронированной машиной, с крупнокалиберным пулеметом. У нас они назывались «БТР», ну иногда их еще называли «коробочка».

— Погодите, а разве в вашем времени существовали... не настоящие военные?

— Были и такие, — кивает техник. — Вроде образование, вроде форма и погоны, а к войне отношение имеют номинальное, да и в военных действиях участвовали заочно.

— А Денис?

— А Денис войны хлебнул так, что она ему «пол башни снесла». — последние слова техник говорит на русском.

— Что значит «пол башни»?

— Это значит, что после попадания противотанкового снаряда, он просыпается в госпитале, через неделю. Нижняя челюсть у него висит на коже, дышит за него аппарат, в голове пять осколков. Три глубоко в мозгу и еще два в основании черепа застряли. Как выжил — никто не знает. — Леонид разводит руками и добавляет: — В то время не было ни реанимационных капсул, ни наномодулей, ничего. Все руками делали. Это и называется «пол башни».

— Он должен был умереть. И не раз. С такими травмами не живут. — вмешивается Захар. — По крайней мере, не в то время... А он выжил, еще и восстановиться умудрился... Почти.

— Почему почти?

— Осталась эпилепсия, правая рука так и висела засохшей клюкой. И ходить у него получалось по стеночке, кружилась голова.

— А как же он тогда попал в капсулу? Он же мог довольно долгое время спокойно жить...

— А вы считаете, что это жизнь? Когда донести задницу до туалета — это словно марш бросок на десять километров? Его же еще и припадки периодически мучали. И это все при молодой жене, и трех детях.

— Кому как, — усмехнулся Леня. — По мне — это выживание. Пускай мы оба давали присягу, пускай мы оба любили свою родину, но я не уверен, что смирился бы, если бы со мной произошло подобное. На глазах у жены и детей учиться заново дышать, заново глотать, ходить и все равно остаться догнивающим полутрупом.

— И он сам решил уйти в заморозку, в надежде, что когда-нибудь его вылечат?

— Нет, там все было немного по другому. — Захар вздохнул и потерев лицо руками начал рассказ: — В то время, торговым представителям платили за каждого замороженного. Это был бизнес. Вот один из таких торгашей и присел на уши нашему Денису. Мысль была проста и глубока одновременно. Если Денис исчезнет из жизни семьи — у молодой жены будет шанс найти нового мужа, у детей может появится нормальный отец. А если он так и будет гнить, то счастья не будет. Ни у жены, ни у детей. Вот и все. Про самоубийство он может и думал, но в то время это не приветствовалось. Вот и весь секрет. Денису просто поездили по мозгам. В итоге он согласился, написал записку родственникам и вызвал службу перевозки. А там уже дело техники. Документы, медицинское обследование и капсула с ледяным раствором. Все как у всех.