Две повести о тайнах истории - [55]
Вообще «…железо и сталь в жизни древнерусских людей имели широкое распространение и многообразное применение. Основные орудия труда земледельца и строителя были сделаны из железа и стали. Весь инструмент многочисленных ремесленников был из железа и стали, как и все оружие воинов…
Поэтому изучение истории техники добычи и обработки металла имеет исключительный интерес для понимания процесса экономического развития древней Руси»[21].
Но в свете этого не менее показательно и то, что среди новгородских ремесленников больше всего мастеров было занято обработкой металлов — производством, которое определяло развитие и уровень всех прочих ремесел.
Археологические находки при раскопках Новгорода, воочию предъявленные советскими учеными, извлекшими их из-под напластований веков, разбили в числе других еще одну старую «теорию», будто бы Новгород был городом исключительно торговым, будто бы производство в нем невозможно даже сравнивать с западноевропейским.
Эта «теория» шла от так называемых норманистов, утверждавших, что только приход на Русь норманнов (или варягов, как их называли у нас), в частности Рюрика, позволил Руси превратиться в самостоятельное государство. Норманисты старательно принижали русский народ и русскую культуру во всем, и еще великий Ломоносов начал с ними непримиримую научную борьбу.
Артемий Владимирович Арциховский показывает мне деревянную клепку от бочки и рассказывает ее историю. Так как экспедиция подвергает все находки, помимо прочего, и технологическому исследованию, то вместе с остальными деревянными предметами, извлеченными из земли, клепку направили знатоку древесины профессору Вихрову. И вот он присылает лабораторный анализ: «Клепка — из тиса». А деревянные гребни, украшенные типично новгородским орнаментом, свидетельствовавшим, таким образом, о месте их изготовления, оказались самшитовыми. Но, как известно, ни тис, ни самшит в Новгороде не растут. Клепка, очевидно, попала в Новгород вместе с бочкой, привезенной из Западной Европы. Гребни же, несомненно, были сделаны в Новгороде, куда для этого привозили и тис и самшит. Перечень видов ценного сырья, из которого в Новгороде выделывали готовую продукцию, конечно, не исчерпывается тисом и самшитом. Выяснилось: ряд вещей был изготовлен в Новгороде из уральской пихты, из сибирского кедра, из балтийского янтаря. Это нанесло так называемой торговой теории сокрушительный удар. Стало очевидно, что к новгородским мастерам везли сырье откуда угодно, включая, между прочим, и Западную Европу, и что, значит, Новгород был не только торговым городом, но и крупнейшим промышленным центром своего времени, отражавшим тем самым общее высокое развитие культуры Руси…
Когда предварительная обработка находок будет закончена и их отправят в Москву — может быть, и клепку выставят где-нибудь в музее. И будет очень жалко, если посетитель, не дав себе труда поинтересоваться, почему вдруг выставлена простая деревянная клепка, пройдет мимо нее.
«Пишу тебе на бересте…»
Чем больше экспедиция Арциховского расширяла и углубляла свои работы (расширяла и углубляла во всех смыслах, в первую очередь — в прямом смысле слова), тем более Новгород в любой из своих подробностей раскрывался как выдающийся центр самых разных областей культуры. Для полноты картины не хватало только одного: находок письменных памятников в земле, особенно — частных записей горожан. Официальная письменность от древнего Новгорода осталась, и немалая: летописи, церковные книги, государственные документы — международные договоры, указы, дарственные грамоты, завещания. Но неужели этим исчерпывалась вся письменность Господина Великого Новгорода? Неужели в городе с 50-тысячным населением (а по другим сведениям, даже с 200-тысячным), в столице обширного государства, регулярно ведшего крупнейшие торговые операции и крупнейшие стройки, в городе, в котором многие торговые компании финансировали и направляли самостоятельные колонизационные экспедиции, а различные ремесла достигли замечательных успехов, — неужели в нем обходились совершенно без письменности в быту? Это было трудно представить. Тем не менее не обнаруживали ни одной находки (хотя в общей сложности их были тысячи), которая могла бы опровергнуть это.
Не находили никаких значительных следов письменности, кроме бумаг государственных или церковных, и в других древнерусских городах.
Появилось, конечно, и услужливое объяснение такого положения. Кстати, оно отлично согласовывалось с накрепко утвердившимся мнением о низком культурном уровне массы народа, населявшего древнерусские города, об отсутствии благоустройства в последних и т. д. и оттого выглядело привычным.
Объяснение сводилось к следующему. Пункт первый, преподносившийся как основной и неоспоримый: грамота на Русь пришла извне, от византийских церковников. Из этого пункта развивали все дальнейшие выводы. Они были таковы: грамотой владело лишь духовенство. Грамота была ему необходима при переводе церковных книг с греческого на русский и при переписке этих книг. Больше всего в укреплении новой религии, которая освящала феодальные порядки и помогала вытеснять родовое самосознание, противившееся власти князя, были заинтересованы князья. Они потому и избрали такую веру, что она была им выгоднее всего. Но — долг платежом красен. И церковь взяла на себя идеологическое обслуживание княжеской власти, включая сюда летописание и обязанности архивариуса: хранение документов. Просвещение же простого люда и насаждение среди него грамотности отнюдь не входило в интересы ни князей, ни церкви. Простой люд оставался неграмотным. В результате не могло сохраниться и следов его письменности.
Сборник «Смерть считать недействительной» объединяет лучшие военные рассказы и очерки Рудольфа Бершадского, включая и самые свежие — написанные в последние месяцы. Заглавие книге дал рассказ, посвященный удивительной военной судьбе Иллариона Васильева, Героя Советского Союза, который был посмертно награжден в числе 28 легендарных панфиловцев, погибших в 1941 г., обороняя подступы к Москве, но оказался живым и здравствующим поныне.
В монографии показана эволюция политики Византии на Ближнем Востоке в изучаемый период. Рассмотрены отношения Византии с сельджукскими эмиратами Малой Азии, с государствами крестоносцев и арабскими эмиратами Сирии, Месопотамии и Палестины. Использован большой фактический материал, извлеченный из источников как документального, так и нарративного характера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.