Две недели до любви - [47]

– Пока, Джордж, – машу я через плечо.

– Э-э… ага, да, вам с твоей… это… подружкой необязательно убегать.

Он шокирован. Он в таком шоке, словно его ударило молнией. Шокирован, увидев за моей спиной девичий силуэт. Клинт Морган… Не так потерян для женского общества, как нам казалось.

– Поймай и за меня одну, договорились? – кричу я. Мы спешим вдоль ручья.

– Ладненько. Ага. Пока, – говорит он.

Мы прыгаем в машину. Двигатель кашляет, а Челси бормочет «черт, черт, черт».

Но я начинаю безудержно хохотать и никак не могу остановиться.

– Клинт! – вопит она. – А что, если он расскажет?! Моим родителям или еще кому.

– Он тебя не узнал. Поверь мне. Уже темнеет. Ты-то его лицо разглядела?

Она затихает. Видимо, согласна со мной.

– Но все равно не смешно, – одергивает она меня. – Перестань!

Ее крик напоминает мне, что я все еще смеюсь.

Но смех все равно рвется из меня наружу.

– Необязательно быть такой серьезной, – напоминаю я ей, схватив ее руку и целуя костяшки пальцев.

Грузовик неторопливо направляется обратно к курорту, а я думаю о том, что ни разу в жизни не чувствовал такой легкости.

Даже в компании девочки с черными косами.

Челси Потеря мяча

Миннесота похожа на стихи. У нее черные волосы. Миннесота – это летний поцелуй под звездами, это пощипывание солнечного ожога, это боль от конфеты, застрявшей в плохом зубе. Миннесота – это утро на озере, день под деревьями, поцелуи украдкой, запах мужской шеи, жесткая мозоль его руки под моими губами. Миннесота – это небо, полное звезд, это берег озера, это прогулки все дальше и дальше от берега.

По крайней мере, это то, что я ощущаю в следующие несколько дней. Странно, но рядом с Клинтом я забываю про металлические пластины и винты. Я не думаю о падении. Я не ищу кнопку паузы, чтобы остановиться и остаться с баскетболом навсегда. Я думаю про будущее. Я радуюсь – о Господи! – предстоящей велосипедной прогулке. Походам. Впервые со времени несчастного случая мне интересно, смогу ли я проехать сегодня дальше, чем вчера. Я прошу Клинта, чтобы он дал мне весло. Мой рыхлый живот становится жестче, и я вспоминаю, как быстро раньше нарастали у меня мышцы. Я больше не похожа на ту мягкую груду теста, в которую Царапка, сидя у меня на коленях, любил запускать коготки.

Со времени нашего похода в боулинг Клинт кажется… как-то свободнее, что ли. Он не отталкивает меня. Он не говорит мне, что не может. Он не отсаживается подальше к окну грузовика. Не извиняется, дотронувшись до моего колена, когда переключает скорости.

Но Миннесота – это еще и Брэндон, который злобно таращится на меня из дверного проема. Который трясет головой, когда я напеваю, расчесывая волосы.

– Не считай меня за дурака, Челс, – говорит он. – Я знаю, что происходит.

– А что происходит? – спрашивает папа, трусцой пробегая по залитому солнцем коридору в ванную. На глаза ему падает тень от козырька бейсболки с эмблемой курорта.

– Походы, – нараспев отвечаю я.

– Ага, походы, – бормочет Брэндон. – Если бы.

Папа недовольно хмурится:

– Вы что, не тренируетесь с Клинтом?

– Еще как тренируются, – причитает Брэндон. – Дело не в этом.

– Ты о чем? – рассерженно рявкает папа. Внезапно у меня в памяти всплывают все те жестокие и несправедливые слова, которые он наговорил мне вечером после фестиваля.

– Ни о чем, – огрызаюсь я. Мне хочется накричать на него, спросить, почему он ведет себя так, словно я испортила ему жизнь. Но меня зовет мама: Клинт уже стоит у двери. Папа просто исчезает, как и обычно по утрам.

Мы все исчезаем: убегаем из коттеджа, направляясь каждый по своим делам. Чехол от гитары стучит по перилам, и Брэндон бормочет слово «походы», проходя мимо Клинта. Он идет репетировать.

Но кому какое дело до папы с Брэндоном. Я не дам их тупому осуждению испортить такой прекрасный день. Особенно сегодня: утро в Миннесоте расцвело ярче венерина башмачка. Я ныряю под тень деревьев; черные волосы Клинта щекочут мне щеки, а его губы скользят по шее.

– Пойдем к водопаду, – шепчет он мне на ухо. – За твоим коттеджем. Там мы будем одни, обещаю.

Мы уже на полпути, когда у меня звонит телефон. Я положила его в карман утром, просто чтобы показать Брэндону, что все в полном порядке. С чего он вдруг заработал? И почему именно сейчас?

Это сообщение от Гейба. «Поверни телефон, чтобы прочесть: 8». Я следую указаниям, и восьмерка превращается в знак бесконечности.

Словно удар под дых. Я не хочу испортить себе впечатление от водопада всеми этими чувствами.

Я хватаю Клинта за руку и увожу его дальше в тень. Легонько толкаю его в высокую траву.

Наши тела сплетаются в летнем разнотравье. Клинт переворачивает меня на спину, и я замечаю, как от жаркого солнца в его волосах появляется отблеск металла. Мой взгляд перемещается дальше: вот знакомые лиловые цветочки с желтыми языками. Паслен. Совсем как у мельницы дома.

Словно Гейб нарочно посадил их тут, чтобы напомнить мне: все не заканчивается Миннесотой. Мне придется вернуться домой.

Тупой Гейб. Тупой паслен. Я закрываю глаза и больше не чувствую ничего, кроме прикосновений Клинта.

Клинт Тактика игры

– Треті — Я стучу в дверь обеденного зала. – Тебе ведь сегодня «Пескарь» не нужен, да?