Две недели до любви - [16]
– А что ты собираешься делать с бас-гитарой, которую не сможешь подключить к сети? – Спрашиваю я.
– «Маршалла» я тоже везу, – отвечает он.
– «Маршалла»?! – повторяю я. – Этот фигов усилитель, который весит больше, чем все гантели в спортзале?
– А что? – хмурится Брэндон. Лунный свет сияет на его брекетах.
– А то, что ты не можешь потерпеть три недели и не разрушать наши барабанные перепонки?
– Ох, Челс, да не докапывайся ты до него, – говорит мама, поворачиваясь всем своим крошечным жилистым тельцем и осматривая рухнувшие груды багажа. – А то мне теперь самой неловко за кухонные причиндалы.
– Ты… Ты везешь с собой комбайн? И формочки для кексов? – спрашиваю я.
– Ну, надо же поработать над рецептами, – жизнерадостно отвечает она. – Если забросить их на время, то я точно опоздаю с книгой.
– Да, книга, – бормочу я. Ежегодная коллекция рецептов «Белого сахара». Простая скрепленная спиралью книжечка с новыми идеями для праздничной выпечки от мамы. Мы печатаем такие каждую осень и складываем стопкой у кассы под Хэллоуин. Обычно все экземпляры расходятся уже к Дню благодарения.
– А в чем тогда вообще смысл ехать в отпуск? – злюсь я. – Могли бы и дома своими делами заниматься.
– Ну-ну, – говорит мама. Голос ее звучит приглушенно: она погружается в багажник и, лихорадочно и неловко размахивая руками, расстегивает сумки: проверяет содержимое. Она мечется по машине, точно колибри, случайно залетевшая в гараж.
Только случайно тут оказалась не она, а я. Я даже завидую Царапке, который остался дома с нашей соседкой миссис Уильямс. Теперь она балует его тунцом, и он сладко посапывает в тепле у нее на коленях.
Да уж, вот тебе и подарок на выпускной. Сиди и смотри, как все занимаются любимыми делами. Так себе радость, если кому интересно мое мнение. Мне надо на кого-то наорать (хотя бы по эсэмэс), и я достаю из шорт телефон. Однако сеть тут не ловит, и так продолжается целый час. (Ненавижу свой примитивный мобильный, но не в моем положении жаловаться, что мама не захотела потратить на новый кучу денег. Если посчитать, какой суммы я лишила семью в этом году, то я должна радоваться, что меня не оставили с сигнальным костром в качестве средства связи.) Я провожу пальцем по бесполезным кнопкам и внезапно понимаю: в этом отпуске у меня не будет даже Гейба. Мне хочется вцепиться себе в волосы.
– Почти приехали, – говорит мама, откидываясь наконец обратно в кресле. – Ну и поездочка…
– До сих пор не пойму, почему нельзя было добраться по морю, – говорит Брэндон, глядя в зеркало заднего вида.
– Нам еще за колледж платить, – ворчит папа. – И за врачей.
Я чувствую, как внутри у меня все сжимается.
Наконец наш «форд» подъезжает на парковку, разбрызгивая вокруг себя белый гравий. Брэндон давит на тормоз, и мы резко останавливаемся прямо перед главным зданием. Невероятных размеров вывеска: зеленая рыба с открытым ртом в центре, а под ней – надпись, возглашающая, что мы официально прибыли на рыболовный курорт «Озеро в лесу». Брэндон ставит коробку передач в нейтральное положение и выдергивает ключи из зажигания. Наконец-то больше не слышно этих ужасных «Iron Man».
– Думаю, с такой помпой тут еще никто не появлялся, – бормочу я.
Брэндон выпрыгивает из водительского кресла и бежит к багажнику: проверять свою бас-гитару.
– Брэндон, приятель, нам еще пригодится эта машина, когда мы вернемся, – мягко говорит папа. – Мы в ней развозим товары из кондитерской, помнишь?
Устав от дороги и от переживаний за «Анни», Брэндон не способен адекватно воспринимать критику. Он тут же орет:
– Вы вообще хотели добраться сюда до ночи, а?
Мама поддакивает ему со своим вечным «Мы просто устали и проголодались».
Я толкаю дверь и выхожу наружу. Логотип «Белый сахар» сияет в лунном свете жирными белыми буквами; я закрываю дверь, и он скрывается в ночной тьме.
А я просто стою, впитывая в себя все это: густо-синее полночное небо, остроконечные черные силуэты сосен, белый круг луны. Чем дольше я смотрю, тем больше деревья похожи на черное кружево, а луна – на опаловый кулон. Когда дует ветерок, кружево колышется, словно небесная дама танцует под едва слышные йодли гагар.
А где-то там, еще дальше, по ту сторону тьмы, плещутся волны. Прибоя тут быть не может… наверное, течение набегает на камни? Тшшш, убаюкивает нас этот стремительный пульс. Тишшшше…
Я закрываю глаза и слушаю. Я больше не думаю о песочных часах, в которые превратился баскетбол; о пирамиде песка, растущей на дне. Впервые за много месяцев в моей голове совершенно пусто. Я чувствую себя… спокойной. Надо же.
– Челс! – вопит Брэндон. – Пошли, пока ты корни тут не пустила.
Они с мамой стоят у входа и смотрят на меня. Я переступаю через порог, и тут мой телефон подает сигнал. Я вздрагиваю и запускаю руку в карман; экран освещает ночную тьму бледно-зеленым, как незрелый помидор, сиянием.
Эсэмэска от Гейба: уже скучаю.
Мои внутренности превращаются в текучую карамель. Безумно скучаю, тут же отвечаю я ему. А вдруг стоит мне сделать шаг, и телефон перестанет ловить?
Не успеваю я отправить эсэмэску, как Гейб уже пишет дальше: 23 дня до карлайла. Мне становится чуточку страшно. Как в школе, когда мне впервые пришлось выступить с речью.
Пятнадцатилетняя Аура Амброз скрывает от всех один секрет. Ее мать, талантливая художница и преподаватель искусств, медленно сходит с ума, и Аура единственная, кто знает об этом, потому что отец бросил их много лет назад. Внутри Ауры растет убеждение, что и ее собственный художественный талант неизбежно приведет ее к безумию. Однако, чем глубже мать погружается во тьму психического заболевания, тем сильнее воображение Ауры рисует ей темы для картин и требует их воплощения. И когда отчаяние уже готово поглотить девушку целиком, она обнаруживает, что искусство, любовь и семья глубоко связаны.
Мысли — материальны. Она не верила в это. И кто-то свыше решил посмеяться над ней, и доказать, что она не права. Она всего добилась сама, и теперь была востребованной актрисой. У нее был любящий муж, прекрасные дочери и… одиночество! Как бы не казалось странно при ее ритме жизни, одиночество и однообразие ее одолевали, отравляя все прекрасное. И вот очередной перелет Ялта-Москва, очередной самолет, очередной сосед по креслу… занявший все ее мысли на время полета и…
Американская писательница Эмили Лоринг широко известна нашим читателям и особенно читательницам как непревзойденный мастер дамского романа. Предлагаемые романы «Нет времени любить» и «Звезды в твоих глазах» отличаются тонким психологизмом, изяществом сюжета, динамичностью действия. Но главное — это оптимистический заряд, сообщаемый читателю.Герои повествования претерпевают разные трудности, сталкиваются с негативными явлениями жизни, людскими пороками. Но побеждает честность, верность, доброта, а в целом — любовь.
Они случайно встретились в Тоскане. Художница Элиана, чей брак превратился в сплошную цепь разочарований и обмана, и Росс – некогда успешный рекламный дизайнер, переживший ужасную трагедию. Их сердца тянутся друг к другу. Сумеют ли они соединить свои жизни?
Самый верный способ обратить на себя внимание парня, который тебя не замечает, — заставить его ревновать. Решив так, юная Грейс попыталась разыграть спектакль, в котором роль своего мнимого возлюбленного отвела молодому человеку, не вызывающему у нее никаких чувств, кроме дружеских. Девушка и предположить не могла, что ситуация выйдет у нее из-под контроля и режиссером спектакля станет вовсе не она…
Жизнь 24-летней Вероники текла своим размеренным чередом, пока в нее не ворвался Марк — мужчина из ее прошлого — такого далекого и близкого одновременно. Спустя шесть лет после их разрыва он делает Веронике признание в любви и выкупает фирму, в которой она работает. Девушка не может простить Марка и смириться с происходящими событиями.Судьба преподносит Веронике еще один сюрприз — знакомство со всероссийски известным музыкальным продюсером — Сергеем Владиславовичем Вересовым.Сможет ли она порвать неразрывные прежде нити, тянущиеся из ее прошлого, переехать в мегаполис, ненавидимый ею с детства, и найти свою настоящую Любовь? Ника и сама еще не знает ответов на эти вопросы, но очень скоро жребий будет брошен…