Две королевы - [9]

Самым надежным способом назначения регента была воля умирающего правителя. Несмотря на то что Яков V не оставил завещания — вероятно, он просто не предполагал, что смерть так близка, — его «последняя воля» была составлена от его имени. За этим проследил кардинал Дэвид Битон, архиепископ Сент-Эндрюса, который имел огромное влияние на короля и был полон решимости сохранить свою власть.

Битон был лидером профранцузской партии и яростным противником протестантской реформации. Он хотел, чтобы Мария стала «опекуном по завещанию», а сам он с тремя союзниками — «хранителями королевства». Его цель заключалась в том, чтобы помешать другому претенденту на трон, Джеймсу Гамильтону, графу Аррану, который придерживался проанглийской позиции и стоял первым в ряду наследников в случае смерти Марии. Арран, в свою очередь, открыто заявлял, что Битон подделал завещание — когда Яков V находился в полубессознательном состоянии, ему якобы дали подписать пустой лист, а потом вписали туда последнюю волю короля.

Лорды избрали Аррана регентом, однако это был не самый идеальный кандидат. Лучшее его качество — умение приспосабливаться. Слабый, нерешительный и трусливый, он вдобавок был необыкновенно жадным. Законность его избрания оспаривалась Битоном, однако Арран, будучи внуком старшей дочери Якова II, мог претендовать на регентство по праву крови.

Мария де Гиз не противилась его назначению, однако остерегалась Аррана. Она понимала, что цель его политики — не в защите маленькой королевы, а в исключительной выгоде для себя и своей семьи, верно охарактеризовав его как «самого непостоянного человека в мире, ведь что бы он ни решил сегодня, назавтра он передумает».

Арран потратил шесть недель на переезд в новые дворцы и окружение себя друзьями и родственниками, которым он назначил содержание. В попытке примирения он предложил Битону одну из высших должностей в государстве — пост канцлера, однако, подтверждая верность оценки вдовствующей королевы, две недели спустя передумал и бросил Битона в тюрьму.

Новый регент был верен шотландским традициям. Он прекрасно понимал, какую роль играет политика насилия в обществе, и поэтому Арран очень быстро захватил все замки Якова V, за исключением Стирлинга, который оставался частью приданого Марии де Гиз и принадлежал лично ей. Затем, обретя еще большую уверенность, он стал отвечать на попытки Генриха VIII повлиять на положение дел в Шотландии.

Генрих был полон решимости переиграть Францию. Он хотел, чтобы Арран поддержал проанглийскую фракцию, которая должна свести на нет французское влияние в Шотландии. Для этой цели английский король собирался использовать пленников, захваченных в битве при Солуэй-Моссе. Война с Францией была уже на пороге. Генрих уже договорился со своим главным союзником в Европе, королем Испании, императором Священной Римской империи Карлом V, что они объединят силы для скоординированного нападения, а затем в случае победы разделят Францию между собой.

Честолюбивые династические планы Генриха распространялись на все Британские острова. Когда Яков V умер, оставив наследницей маленькую дочь, Генрих не преминул использовать и этот шанс. С самого начала своего правления он раз за разом возвращался к претензиям Эдуарда I на права феодального сюзерена на Шотландию. Эту формулу он выучил наизусть. И впоследствии, после ссоры с папой, когда в конечном счете он порвал с Римом, не дававшим разрешения на развод с первой женой — Екатериной Арагонской. Именно тогда у Генриха возникла теория «имперского» правления, предназначенная оправдать его притязания на титул главы английской церкви; более того, в рамках этой теории он видел себя «королем» и «императором» всех Британских островов.

Согласно представлениям Генриха о законе и истории государств, Шотландия, будучи независимым суверенным королевством, должна стать сателлитом Англии, бриллиантом в «имперской» короне Генриха. Именно претензии Тюдоров на «англо-британскую» империю, когда Мария была еще совсем ребенком, стали причиной ответных претензий на «франко-британскую» империю.

Первым делом Генрих отпустил из Тауэра двадцать три шотландских заложника, затем пригласил их полюбоваться на недавно выстроенный дворец в Хэмптон-Корте, где они стали гостями на роскошном рождественском празднике.

Прежде чем позволить им уехать, король взял с них слово поддержать его династический план. Они должны были подписать обязательство отправить королеву-инфанту в Англию. Предполагалось, что Генрих будет «держать» Марию при себе, воспитывать ее, а затем выдаст замуж за принца Эдуарда — сына от брака с Джейн Сеймур и наследника престола, которому в то время было всего пять лет. Кроме того, десять самых знатных заложников согласились поддержать претензии Генриха на шотландский трон в случае неожиданной смерти Марии.

В марте 1543 г. сэр Ральф Садлер был отправлен в Эдинбург в качестве посла Генриха, чтобы оговорить условия перемирия. Главным пунктом был брак Марии и Эдуарда. Девочке было всего четыре месяца, но Генрих не шутил. Такой союз позволил бы ему одним ударом достичь своей цели. Садлер, не знавший, какой ему окажут прием, сначала встретился с Арраном в саду Холирудского дворца в Эдинбурге. Но собеседник все время уклонялся от разговора и казался в принципе плохо информированным. Так и было — отношение Аррана к переговорам было самым примитивным. Его интересовала только собственная выгода. Он требовал взяток и подарков, а также обещаний, что останется регентом и после того, как Генрих добьется своего.