Две королевы - [33]

По сравнению с более поздним страстным стилем Марии ее первые эссе выглядят бледно: высокопарные и моралистические, они передают не столько ее мнение, сколько взгляды, которые она должна была выражать по желанию учителей. Многие сочинения выглядят как ее собственные переводы образцов ответов, и почти все они имеют форму «писем», поскольку эпистолярный жанр считался наиболее подходящим для обучения, а также лучшим способом перехода к освоению ораторского искусства.

Большинство писем Мария адресовала своей лучшей подруге, принцессе Елизавете, старшей дочери Генриха II. Среди других «корреспондентов» были дофин, принцесса Клод и дяди Марии. Вне всякого сомнения, другие королевские дети читали эссе, «адресованные» им, однако целью этих упражнений были практические занятия по риторике. Ни одно из «писем» так и не было отправлено.

Письмо, адресованное кардиналу Лотарингскому, начиналось, например, так: «В наши дни многие люди, мой дядя, неверно трактуют Священное Писание, потому что они не читали его с чистой и светлой душой». Это типичная фраза для школьных упражнений Марии. Однако в нескольких письмах к Елизавете и Клод проскальзывают неформальные обороты: «Я собираюсь в парк, чтобы дать моим мыслям немного отдыха», «Король отпустил меня в парк, вместе с мадам де Кастр, чтобы я посмотрела на оленя», «Королева запретила приходить к тебе, моя сестра, потому что она думает, что у тебя корь, о чем я очень сожалею».

Приблизительно в то же время, когда Мария писала сочинения на заданные «темы», она изучала труд Птолемея «Руководство по географии», написанный во II в. и заново открытый в XV. Птолемей проповедовал геоцентрическую теорию и полагал, что земля находится в центре Вселенной, а солнце, планеты и звезды вращаются вокруг нее. Но он был первым картографом, кто спроецировал сферическую поверхность земли на плоскость и отметил на изображении сеть линий широты и долготы. Север он помещал в верхней части своих карт; кроме того, он или его издатели сопровождали карты подробными комментариями о разных городах и странах, вместе с крошечными изображениями их жителей.

У Марии был превосходный экземпляр «Географии», отпечатанный в Риме в 1490 г. и ранее принадлежавший семье Фрескобальди, входивших в число богатейших банкиров Флоренции. Из этой книги она узнала, что Шотландия находится гораздо севернее Франции, хотя и южнее, чем на самом деле, по отношению к экватору (и, следовательно, там тепло). Она прочла, что летом в Эдинбурге максимальная продолжительность дня составляет девятнадцать часов, а в Париже — только шестнадцать. Согласно Птолемею, большая часть Шотландии была равниной, за исключением густых лесов и высоких гор в Каледонии (так Птолемей называет горную Шотландию), которую он уместил в слишком маленькую область между Глазго и Инвернессом. Сведения о продолжительности дня были точными, но описание Шотландии в труде Птолемея было искажено не только длинной и неточной проекцией, но также и отсутствием у него сведений о гористой приграничной области между Англией и Шотландией. Тем не менее Мария была очарована географией и не расставалась с этой книгой, даже когда выросла.

Когда ей было почти тринадцать, она произнесла импровизированную речь на латыни в большом зале Лувра перед большой аудиторией, среди которой были Генрих II, Екатерина Медичи и дяди Марии. В своей речи она защищала образование женщин и доказывала несостоятельность мнения двора, что девочкам нет нужды учиться. Тему она выбрала сама, полагая абсолютно оправданным итальянский подход, с одинаковым базовым образованием для детей обоего пола.

Сохранилось восторженное описание этой речи, принадлежавшее Пьеру де Бурдейлю, сеньору де Брантому. «Только представьте, — писал он, — какое это чудесное и редкое зрелище — видеть, как ученая и прекрасная королева декламировала на латыни, языке, который она отлично понимала и на котором превосходно говорила». К сожалению, эту чрезмерную похвалу Бурдейля нельзя принимать за чистую монету. Он был всего на два года старше Марии и почти наверняка не присутствовал в зале; кроме того, он был известен склонностью к гиперболам.

Речь Марии была правильной, но не более того. И юная королева усердно практиковалась. Не меньше пятнадцати ее эссе были посвящены этой же теме, и несмотря на то что она привела множество ссылок на достижения образованных женщин, почти все они были взяты из одного источника — письма известного итальянского поэта Анджело Амброджини из Монтепульчано, которое подготовил для публикации и снабдил комментариями Франсуа Дюбуа. У Марии либо был собственный экземпляр книги, либо она взяла его в королевской библиотеке в Фонтенбло, поскольку прилежное повторение этих цитат не может быть просто совпадением.

Ее интересы лежали в других областях. По словам наставников Марии и отчетам ее воспитательницы мадам де Паруа, она была внимательной и трудолюбивой, в гораздо большей степени, чем дофин, у которого неспособность сосредоточиться и отсутствие мотивации послужили причиной назидания в одном из эссе Марии. Но классическое образование ее не увлекало: она понимала латынь лучше, чем говорила на ней, и ей гораздо больше нравилась французская поэзия, которую она изучала под руководством Пьера де Ронсара — ведущего поэта Плеяды