Две Дианы - [198]

– Но почему к нам никто не приходит с вестями? Неужели опасность так велика, что никому нельзя сойти с места?

Король наконец потерял терпение.

– Это подлое ожидание просто невыносимо! – закричал он. – Все, что угодно, только не это! Нужно самому вступить в схватку, и тогда все разъяснится. Пусть главнокомандующий примет меня волонтером.

Франциск двинулся к двери, Мария стала перед ним:

– Государь, что вы делаете? Вы же совсем больны!

– У меня ничего не болит. Меня душит негодование!

– Но погодите, государь, – вмешался кардинал. – На этот раз шум действительно стихает. Да и стреляют реже… Вот идет паж, и, конечно, с новостями.

– Государь, – доложил вошедший паж, – герцог де Гиз поручил мне сообщить вашему величеству, что протестанты постыдно дрогнули и обратились в бегство.

– Наконец-то! Вот удача! – воскликнул король.

Паж удалился.

– Вот видите, государь, – возликовал кардинал, – разве я не говорил, что все это сущие пустяки и что мой доблестный брат живо разделается с этим сбродом?

– Ох, милый дядюшка, – заметил король, – как это сразу к вам вернулось ваше мужество!

В эту минуту раздался еще один оглушительный взрыв.

– Что это такое? – спросил король.

– В самом деле… Очень странно… – сказал кардинал.

Его снова охватил озноб, но, к счастью, страх был непродолжителен, ибо тут же в залу вбежал капитан Ришелье. Лицо у него почернело от пороха, в руке – зазубренная шпага.

– Государь, – обратился он к королю, – мятежники бегут. Они успели подорвать одну из дверей, но не причинили нам при этом никакого вреда! Уцелевшие мятежники перешли через мост и укрепились в одном из домов предместья Вандомуа, где мы их без труда и прикончим… Ваше величество, можете взглянуть из этого окна на расправу…

Король подскочил к окну, кардинал стал рядом, королева поодаль.

– Так и есть, – сказал король, – теперь осаждены уже они. Но что это?.. Дом-то горит!..

– Государь, его подожгли мы, – доложил капитан.

– Прекрасно! Чудесно! – завопил в восторге кардинал. – Полюбуйтесь, государь, как они прыгают из окон!.. Другой!.. Третий!.. Четвертый!.. Еще и еще!.. Слышите, как они вопят!

– Боже мой! Бедняги! – всплеснула руками Мария Стюарт.

– Но мне кажется, – заметил король, – я различаю в наших рядах султан и перевязь нашего брата Конде. Неужели это он, капитан?

– Да, ваше величество, – подтвердил Ришелье. – Он все время со шпагой в руке был вместе с нами, точнее, рядом с герцогом де Гизом.

– Вот видите, кардинал, – усмехнулся король, – его не нужно было уговаривать!

– Ему ничего другого и не оставалось, – ответил кардинал, – господин принц слишком многим рисковал.

– Посмотрите! – вдруг закричала Мария Стюарт. – Пламя охватило весь дом! Он сейчас обрушится на головы несчастных!

– Обрушился! – оповестил король.

А кардинал заключил:

– Ура! Конец!

– Уйдемте отсюда, государь, вам будет нехорошо! – забеспокоилась Мария, увлекая короля в сторону.

– Да, – задумчиво проговорил Франциск, – мне все-таки их жаль…

И он отошел от окна, где кардинал в одиночестве все еще упивался страшной картиной.

Послышался голос герцога де Гиза, и в ту же минуту он сам, спокойный и гордый, вошел в залу. За ним плелся принц Конде, пытаясь всеми силами не выказать своего уныния и унижения.

– Государь, все кончено, – обратился герцог де Гиз к королю, – мятежники понесли кару за свои преступления. Я воздаю хвалу господу за то, что он оберег ваше величество от опасности. После того, что я видел, мне стало ясно, что опасность эта была больше, чем мне казалось. Среди нас нашлись и предатели.

– Не может быть! – воскликнул кардинал.

– Да, – подтвердил герцог. – При первой же атаке гугенотов их поддержали солдаты, которых привел Ла Мотт. Они ударили на нас с тыла и на какое-то время овладели городом. Но могло быть и того хуже, если бы мятежников поддержал еще капитан Шодье, брат министра. Однако он опоздал и явился к шапочному разбору.

– Благодарю вас, друг мой, – сказал король герцогу. – Я вижу, что господне благоволение особенно ярко проявилось в этой стычке… Так поспешим в часовню, вознесем ему благодарность!

– А затем, – заметил кардинал, – надо будет распорядиться о казни уцелевших преступников. Государь, вы, надеюсь, будете присутствовать при казни вместе с государыней и со своей матушкой?

– А разве это… необходимо? – с неохотой промолвил король, направляясь к выходу.

– Да, это необходимо, – настаивал кардинал, следуя за ним. – Я считаю своим долгом предупредить ваше величество, что нунций[67] его святейшества считает ваше присутствие на первом аутодафе вашего царствования совершенно необходимым. Там будут все, в том числе и принц Конде. Разве вы можете не быть при этом, ваше величество!

– Но господи боже, не опережаем ли мы события? Ведь виновные еще не осуждены.

– Они уже осуждены, ваше величество!

– Пусть так, – заключил король. – У вас еще будет время и место, чтобы убедить меня в этой ужасной необходимости. А сейчас пойдемте, господин кардинал, преклоним колени перед алтарем и возблагодарим господа за то, что он отвратил от нас опасность такого заговора.

– Государь, – заметил, в свою очередь, герцог де Гиз, – все же не следует преувеличивать значение событий и придавать им больше важности, чем они заслуживают. Ведь это была простая смута, только и всего.