Две богатенькие малышки - [50]

— Это бессмысленно. Оставайтесь. Если я что-нибудь узнаю, то сразу сообщу тебе. Кстати, ты, наверное, знаешь, что ко мне приходил Дуг. И еще я получил письмо от Дианы. Она полагает, что Дуг хочет с ней развестись.

— Что?!

— Думаю, со временем она согласится на развод, но не сразу. И у Дуга есть очевидные причины просить развода.

— А зачем Дуг приходил к тебе? — Эмми сама услышала, как резко и взволнованно прозвучал ее голос.

— Я думал, ты знаешь. Расспросить о разводе. Спокойной ночи, Эмми.

В трубке раздался щелчок, и послышался голос телефонистки: «Ваш разговор с Нью-Йорком окончен».

Эмми повесила трубку.

Дугу не следовало просить у Сэнди совета относительно развода. И зря она не сказала Сэнди, что, насколько ей известно, вопрос о разводе не стоит вовсе.

Эмми долго сидела в постели, глядя на телефон. Ей хотелось бы, чтобы Сэнди выбирал другое время для своих звонков… и чтобы после них хоть иногда можно было уснуть…

И все же зря она так легко отнеслась к первому известию об исчезновении Агнес, так легко убедила себя, что Агнес жива-здорова и вот-вот объявится…

Теперь Эмми отчаянно встревожилась. Чтобы Агнес знала что-то об убийстве Гила, но скрывала это — такое еще возможно, хоть и маловероятно. Но чтобы она сама убила Гила — нет, этого просто не может быть.

Но в рассказ таксиста Эмми поверила, потому что вдруг вспомнила: в тот день Агнес сказала, что собирается к племяннице в Нью-Джерси. Значит, она ехала на Пенсильванский вокзал, а «Мейси» — совсем неподалеку, и Агнес всегда покупала там подарки детишкам племянницы.

Значит, таксист говорит правду. Но если Агнес что-то знает об убийстве Гила, как могла она скрывать это «что-то» все лето, всю осень, и пока шел суд, и даже когда прозвучал приговор?! Впрочем, думая об этом, Эмми не могла не признать, что кто-кто, а Агнес умеет хранить тайну.

Но почему? Чего ради?

Ответ — простой и очевидный — пришел сам собой. Агнес могла скрывать в тайне только то, что могло бы нежелательным образом отразиться на Эмми, Джастине или Диане.

В памяти Эмми вдруг явственно всплыл разговор с Агнес. Та была взволнованна, но, как всегда, сдержанна. «Я полагаю, уже никто не сомневается, что мисс Диана его убила?» — спросила она, затем, с каменным лицом и непроницаемым взглядом агатовых глаз, добавила: «Но когда прочитали эту записку…» Потом помолчала и сказала угрюмо: «Я уже ни в чем не могу быть уверена».

Именно так, слово в слово.

Что же Агнес хотела этим сказать, мучительно соображала Эмми. Стала бы она что-то скрывать, чтобы защитить ее, Эмми? Несомненно, стала бы, но Эмми-то как раз и не от чего было защищать. Джастина? Да, но он ничего не знал об убийстве Гила. Диану? Да, но даже в упрямой голове Агнес в конце концов поселилась мысль о виновности Дианы.

Если верить таксисту — а Сэнди ему верит, — то Агнес находилась неподалеку от дома на Шестьдесят третьей стрит примерно в те же минуты, когда был убит Гил.

Диана явно не знала о том, что Агнес там была, иначе она хоть раз заикнулась бы об этом. Агнес не говорила, что была в день убийства в доме Дианы… но, с другой стороны, она не говорила и того, что была неподалеку от этого дома…

Да мало ли причин, по каким Агнес могла отправиться к Диане? Например, Диана попросила старую служанку сделать что-то, о чем та не сочла нужным сообщать Эмми. Например, у Дианы в то время не было слуг, а в такие моменты Агнес всегда выкраивала часок-другой, чтобы помочь Ди по хозяйству… Эмми смутно вспомнила, что в день убийства Гила Джастин сказал, будто Агнес собиралась в бюро по найму. Вот и еще один повод зайти к Диане. Но, может быть, Агнес что-то помешало, и, вместо того чтобы зайти к Ди, она остановила такси и поехала в «Мейси», а оттуда на Пенсильванский вокзал?

В голове у Эмми мелькали бесчисленные догадки, но все они разбивались о каменную стену скрытности Агнес.

Ближе к утру в голову ей закралась странная и страшная мысль: что, если Агнес действительно знала что-то об убийстве Гила и это «что-то» настолько опасно для убийцы, что он предпочел заставить Агнес замолчать навсегда? Что, если Агнес убили так же жестоко и хладнокровно, как Гила?

Нет, это немыслимо. Гила убила Диана; в это поверили все, включая суд присяжных и саму Эмми. Но Диана в тюрьме, значит, убить Агнес она никак не могла.

Зря Дуг говорил с Сэнди о разводе. Теперь ей неизбежно придется принять твердое решение и заставить Дуга смириться с ним. Но, хотя решение Эмми уже приняла, по крайней мере, ей хотелось так думать, Дуг, очевидно, не захочет с ним мириться. Если попытаться взглянуть на все это холодно и беспристрастно, то Дуга легко понять: жена его осуждена на пожизненное заключение, и с этим ничего не поделать. Что бы ни случилось, Диана уже не будет счастлива, и если двое любят друг друга и хотят соединить свои судьбы, почему бы нет? Неужели несчастливы обязательно должны быть все трое? Не хватит ли одного?

Вот только она, Эмми, не будет счастлива, с Дугом — не будет. Чары рассеялись, все оказалось призрачным, ненастоящим.

Но как Диана догадалась, что Дуг влюблен в Эмми?

Об этом Эмми узнала на следующий день. Узнала она и о том, что у Агнес были основания скрывать события того злосчастного дня, когда был убит Гил.