Две богатенькие малышки - [40]

— Почему? Наверное, потому, что подходящий человек не делал мне предложения.

— А ты встречала его — подходящего человека?

— Ради Бога, Дуг! Это еще один дурацкий вопрос.

— И все-таки: встречала или нет? Ох, Эмми, все это было так… так… Нет, не могу объяснить. Просто… просто я всегда любил тебя.

Коричневый лист медленно спланировал на колени Эмми. Она взяла его в руки и принялась разглядывать, на самом деле не видя.

— Ты женился на Ди, — наконец тихо сказала она. — Она моя сестра. И она любит тебя, в этом я уверена.

Ди была не из тех, кто выставляет напоказ нежные чувства, но Эмми и секунды не сомневалась в ее преданности Дугу.

— Но ты когда-то была немного влюблена в меня? Ведь была?

— Я… Да, наверное. Но когда ты женился на Диане, сердце мое не разбилось.

— Да уж,— с горькой иронией сказал Дуг. Он уперся локтями в колени и опустил голову на руки. — Это не в твоем духе. Ты не из тех, кто может влюбиться по уши, до безумия, не думая о последствиях. Для этого у тебя слишком трезвая головка. И ледяное сердечко.

Эмми наконец взяла себя в руки.

— Мне не кажется, Дуг, что у меня такая уж холодная голова и такое уж холодное сердце. Ты женился на Ди. Вы с ней были счастливы. Что мне оставалось делать, как не смириться с этим? И, по правде говоря, мне недолго было больно. Я никогда не ревновала к Ди. Я чувствовала, что…

— Что?

— Ох, уже и не помню. В общем, Дуг, сердце мое не разбилось.— Эмми очень хотелось, чтобы он улыбнулся.— По-моему, нам обоим шампанское ударило в голову. Давай еще погуляем.

Дуг накрыл ее руку своей.

— Нет, Эмми, подожди минутку. Я действительно был в тебя влюблен. Я и сейчас не понимаю, как так вышло, что я женился на Ди. Просто… в общем, ты знаешь Ди. Если она чего-то хочет, она этого добивается. Я не возражал против ее встреч с Гилом. Я терпел все, что она делала, потому что… Нет, на людях мы всегда были вместе да и наедине не ссорились. Мы просто принимали все, что с нами происходило, как данность… Дело в том, Эмми, что я и сейчас люблю тебя. И буду любить всегда. И я не могу просить тебя стать моей женой!

— Нет! Нет! Конечно, не можешь! Я не желаю тебя слушать!

Но Дуг не умолкал. Казалось, все чувства, которые он сдерживал много лет, внезапно выплеснулись наружу.

— Я не могу просить ее о разводе. Я не могу просить тебя… позволить мне тебя любить. Она приговорена к пожизненному заключению… и я тоже.— Дуг стиснул Эмми в объятиях и прижался щекой к ее волосам. — Эмми, каким же я был дураком… Я понимал это даже в день свадьбы. Ты стояла рядом с Дианой в желтом платье подружки невесты, и мне хотелось одного: растолкать всех, обнять тебя и надеть тебе на палец кольцо…— Он поднес ее левую руку к губам и нежно поцеловал средний палец.

— Прекрати! — резко сказала Эмми.

— Скажи мне только одно,— приглушенным голосом, не отрывая губ от ее руки, попросил Дуг. — У тебя кто-то есть?

Эмми легонько усмехнулась: меньше всего ей хотелось сейчас устраивать драму.

— Нет, Дуг. Вставай, пойдем…

— Верь мне! Ты должна мне верить! Ты так чудесно вела себя, когда все это случилось. Я не понимаю, как я мог без тебя жить.

10.

По траве пробежала белка, покосилась на них и прыгнула на дерево. Издали доносились веселые детские голоса. По дорожке прошла девушка-нянька, толкая перед собой коляску, к коляске был привязан красный воздушный шар, который прыгал и плясал на ветру, словно жил своей, особой жизнью. Ветерок ворошил желтые, красные и бронзовые листья, и они сухо шелестели, будто перешептываясь.

— Дуг, — сказала Эмми, — ты ведь не поверил, что она его убила?

— Что ты! Как я мог! Конечно, Диана импульсивна и непредсказуема. Да, она могла влюбиться в Гила, но убить его… Я думал, что она на такое не способна, пока не появилась эта записка. Ди все отрицала, но по стилю это так на нее похоже…

«Эта корова Коррина», — снова вспомнила Эмми. Вслух она произнесла:

— Ди ведет себя так, словно тюрьма — не более чем забавное, хотя и утомительное, приключение. Она великолепна.

— Знаю, — кивнул Дуг. — Она жива и здорова, и я должен радоваться этому. Я и радуюсь. — Он вскочил, отошел в сторону — стройный, грациозный, с непокрытой головой — и отвернулся, чтобы Эмми не видела его лица. Он поворошил траву ногой, сунул руки в карманы, наконец обернулся и посмотрел на Эмми.

— Прости меня за все, что я наговорил тебе, Эмми. Это была правда, это и есть правда, но я не должен был ее открывать. Такое больше никогда не повторится, обещаю. Ты сможешь забыть? Сможешь жить, как раньше? Пойми, я должен с тобой видеться! Ты — единственное, что держит меня в этой жизни! Не покидай меня только из-за того, что я потерял голову и вел себя как последний идиот!

«Спокойнее! — снова предостерегла себя Эмми.— Без драм». Она встала.

— Конечно, я тебя не оставлю. Пойдем же погуляем!

— Я не имею права видеть тебя. Я не имею права так часто приходить в твой дом. Я не должен больше…

— Что за чушь! — резко оборвала Эмми.— Мы — твоя семья, Джастин и я. Конечно, ты будешь к нам приходить!

Он медленно покачал головой, на лицо набежала тень.

— Это несправедливо по отношению к тебе. Я не хочу отпугивать от тебя мужчин. Мне хочется, чтобы ты жила полной, счастливой жизнью. А о каком счастье можно говорить, если такой человек, как я, попавший в такую историю, будет вечно держаться за твою юбку?