Дважды венчанные - [2]

Это был маркиз Волстоук.

Хьюберт не переставал поражаться изысканности и благородству этого человека, его безупречным манерам. Он был одинаково вежлив и с принцем крови, и с подметальщиком улиц.

Никто не мог сказать о нем дурного слова. Но и на его благосостояние война оказала губительное действие.

Без особого успеха пытался маркиз уберечь от разорения и упадка свое родовое имение и дворец, принадлежавшие Волстоукам в течение нескольких веков.

Ему пришлось уволить большую часть слуг и тех, кто работал на него в поместье.

Чтобы обеспечить их пенсионным содержанием, он решил продать одну из своих лучших картин, а также серебро, приобретенное его предками еще в годы правления королевы Анны.

Именно серебро и свело его с сэром Хьюбертом Брайаном.

Накануне аукциона оно так расхваливалось в газетах, что сэр Хыоберт счел его достойным пополнением своей коллекции, тем более ему давно хотелось иметь нечто подобное.

Жена научила его ценить старинные вещи.

По ее настоянию они приобрели замечательный дом и поместье площадью в пять тысяч акров.

Леди Элизабет обставила дом с тем совершенным вкусом, который унаследовала от своего отца.

Она убедила мужа покупать картины великих мастеров.

По ее инициативе он стал коллекционировать тончайший фарфор и многое другое, что украшало их дом.

Ни с чем подобным ему дотоле не приходилось иметь дело, но сэр Хьюберт любил свою жену, к тому же, будучи весьма прозорливым, он скоро оценил все достоинства и преимущества человека, обладающего чувством прекрасного.

Леди Элизабет и сэр Хъюберт стали посещать аукционы.

Время от времени распродажи проходили в частных домах, а иногда ив торговых залах Кристи, открывшихся в Лондоне.

Когда Хьюберт приносил домой то, что нравилось жене, у него появлялось ощущение трепетного восторга, чего он не испытывал никогда прежде.

Элизабет теперь не было с ним, но он продолжал наполнять сокровищами их дом в поместье.

Кроме того, он купил дом в Лондоне для Терезы.

Ему казалось, что, когда она вырастет и завершит образование, ей будет необходима обстановка, достойная ее красоты, как необходима безукоризненная рама для прекрасной картины.

Узнав, что дом маркиза Волстоука находится на расстоянии всего одного конного перехода от Ливерпуля, сэр Хьюберт отправился к нему еще до начала аукциона, дабы лично осмотреть выставляемое на продажу фамильное серебро.

Он прибыл в самом роскошном экипаже, как бы желая с первой минуты продемонстрировать свою значимость.

Но вместо того чтобы отвести его в зал, где было разложено серебро, слуги препроводили его в библиотеку.

Там у камина сидел, углубившись в книгу, маркиз.

Сказать, что он произвел на сэра Хьюберта впечатление, значит не сказать ничего.

Хьюберт Брайан понял — перед ним человек, которому он хотел бы подражать во всем.

Человек этот представлял собою нечто столь же ценное и уникальное, как и любой предмет из его коллекции, которую он намеревался продать.

Но и маркизу понравился сэр Хьюберт, и они беседовали на равных. Конечно же, маркиз немало слышал о своем госте.

При этом он восхищался и тем, как сэр Хьюберт блестяще реализовал свои выдающиеся способности, поднимаясь на вершину социальной лестницы, и тем, что он способствовал процветанию Ливерпуля, и тем, что суда под флагом его флотилии были известны всей стране.

Джентльмены проговорили почти два часа.

А когда расстались, оба уже знали, что каким-то непостижимым образом в жизни того и другого перевернута новая страница.

Аукцион был отменен.

Хьюберт Брайан скупил все выставленное на продажу.

Однако себе он оставил лишь серебро, все же остальное вернулось к маркизу.

— Все это корнями проросло здесь, — сказал он, окидывая взглядом дворец, — и вы не можете лишать того, кто унаследует этот великолепный дом, принадлежащих ему сокровищ. Дворец должен вновь стать таким же великолепным, каким он был в самом начале.

Маркиз был глубоко тронут словами сэра Хьюберта.

Более того — он понял, что для такого человека, как Хьюберт Брайан подобный шаг является не просто стремлением к благотворительности — скорее желанием сделать что-либо для следующих поколений.

Таким образом, сэр Хьюберт нашел для себя новый интерес в жизни, помимо увеличения собственных капиталов. Он проследил за судьбой картин, ранее проданных маркизом, и выкупил их у новых хозяев.

Маркиз, к сожалению, успел продать и часть резной, с позолотой мебели эпохи правления Карла Второго.

На поиски ее нового местонахождения ушло шесть месяцев, прежде чем удалось вернуть ее обратно.

Сэру Хьюберту не меньше, нежели самому маркизу, доставляло удовольствие наблюдать, как подобно розе вновь расцветает дом.

Все возвращалось на свои законные места.

Сэр Хьюберт познакомился и с наследником маркиза — сыном его единственной сестры, которая вышла замуж за графа Лэнбоурна и жила на юге страны.

Они часто виделись, бывая в Лондоне, и маркиз испытал ужасное потрясение, когда карета, в которой ехали супруги Лэнбоурны, перевернулась и оба погибли.

Единственный ребенок Лэнбоурнов был крещен Эдуардом, но все звали его просто Гарри.

Маркиз решил, что юноша, которому тогда едва исполнилось семнадцать, должен жить с ним и в Ливерпуле, и в Лондоне.