Дважды в одну реку - [11]
Действительность через такие линзы расплывалась мутным маревом.
Плюс эти идиоты!
– …Не тормози… стоп-кран… чаек у проводницы… плацкарту не уступай… – прорвалось сквозь «Чунга-чангу» со стороны веселящейся «родни».
«Жуй бананы, – мрачно подумал я, – дождемся моего хода. По плану дальше – детские капризы. Сольная партия. Вот где вам стоп-кран не помешает!»
И вообще! Конспираторы хреновы. Где это видано, чтобы папа с мамой так азартно глумились над собственным дитятей, столь любовно и нарядно одетым. Да при всей честной публике!
Никакой дисциплины в группе.
Размалеванный аляповатыми цветочками паровозик остановился, вагончик дернулся, и я чуть не клюнул очками свои собственные колени, маячащие у самого лица. Состав прибыл на конечную станцию. Наконец-то! Кряхтя, я выцарапался из этой детской душегубки.
– Гошенька! А мы тебе шарики купили, – продолжала резвиться Ирина, – смотри, этот с зайчиком, а этот с ежиком. Тебе какой нравится?
– Нравится, – непоследовательно буркнул я, вырывая из ее ладони нитки с чертовыми шарами.
Последний штрих к образу моего персонажа был сделан изуверски точно.
– Ну что ты, Гошенька, может быть, сладкой ваты хочешь?
– Да, Жорик. Что-то ты похудел, – коряво вписался в представление Сан-Саныч.
Уж лучше бы помолчал, артист доморощенный. Из погорелого театра.
– Не хочу ваты, – начал я вредничать, – жвачки хочу, клубничной. С Леликом и Боликом.
– Что ты, Гошенька! Жвачка вредная! Туда капиталисты заразу всякую добавляют, чтобы испортить советских детей.
– Жвачку хочу, – взял я разгон своей части выступления, добавив в голос пару плаксивых обертонов, – нету там никакой заразы. Купи жвачку! Купи-и-и-и!
– Ну где же я ее куплю, Гоша! Ее в магазинах не продают.
– Ты это, Георгий, ты давай не капризничай. Ешь вату…
Козет, блин, заткнись лучше! Сам ешь свою вату. По крайней мере, рот занят будет.
– Продаю-у-ут! Купи жвачку! Купи-купи-купи! Ну купи-и-и-и-и!!!
Ага! Морщимся. Не нравится? И это только прелюдия! Это я еще по асфальту в истерике не катался в своем красивом пальтишке. Где тут еще лужи остались? Вон, возле фонтана с ангелочками. Идем-идем.
– Ма-а-ма-а-а! Хо-чу жва-а-чки-и-и!! Ку-у-пи-и-и!!!
Гляжу, Ирине уже не до смеха. Оглядывается с легкой оторопью. Стыдно, наверное, за избалованного сыночка? Что же ты за мать такая? Жвачки для ребенка пожалела? Вижу, как старушки на лавочках критически поджимают губы и осуждающе покачивают головами. Такие приличные на вид люди, а ребенка мучают. Фу, как некрасиво!
Ну что ж. Настало время пустить слезу.
Встречайте кульминацию моего сольного этюда.
– Купи-и-и-и! А-а-а-а! Ы-ы-ы-ы! Ик-ик-ик! А-а-о-о-у-у-ы-ы!
– Гошенька…
– Георгий! Кхм…
– А-ргха-а-а!!! У-ргх-ы-ы! Ик-ик-ик!
Блин, как противно получается. Самому тошно.
– А ну заткнись, гаденыш! – шипит наклонившаяся ко мне Ирина, не выдержав напора. – Хватит уже. Достаточно. Убедил. – И громче, на публику: – Успокойся, милый! Вон там магазин. Сейчас пойдем, купим тебе жвачку.
– С Леликом… Ик!.. И Боликом… Ай!
Последнее «ай» слегка не вписывается в антураж сцены. И все из-за того, что Ирина незаметно ущипнула меня за ляжку.
– И с Леликом, дорогой, и с Боликом, пойдем скорей.
Меня схватили за руку и потащили через пешеходный переход к конечной цели нашей операции. Да так, что у меня ноги практически не успевали доставать до земли.
За мной в струях эфира дружно колготились зайчик с ежиком на легкомысленных воздушных шариках.
Идиллия!
Возле магазина Внешпосылторга народу было преприлично.
Впрочем, как обычно. С недавних пор администрация собственным волевым усилием ограничила свободный вход в «Березку», запретив посещение магазина лицам, не имеющим заветных сертификатов. А счастливые обладатели бонов должны были отстоять небольшую очередь, чтобы в помещении не создавать отечественного столпотворения.
Как я понимаю, искусственно созданная толкучка перед магазином стала крайне питательной средой для разного рода темных личностей, шныряющих среди потенциальных покупателей. Фарца, наверное, взвыла от счастья, когда на витринном стекле «Березки» появился так называемый «Регламент посещения», разделив публику на «белых» и «черных».
К этому грозному листку и направилось наше счастливое семейство. Планировалось разыграть фраерское дилетантство.
– Володя, а здесь вход воспрещен, – обескураженно проблеяла Ирина, дергая одной рукой Сан-Саныча, а другой мстительно сжимая мне пальцы. – Как же мы вовнутрь-то попадем?
– Ма-а-ма-а! Жва-а-чку-у! – продолжал я мотивировать предков.
– Сейчас, Галина. Сейчас.
Козет сдвинул на лоб дорогую фетровую шляпу, почесал в затылке и стал выразительно оглядываться. Мини-пантомима сработала идеально. Рядом немедленно материзовалась какая-то серая личность неопределенного возраста:
– Боны нужны?
– Володя, может, не надо?
– Ма-а-ма-а-а…
– Галина, погодь. Сколько?
– А сколько надо?
– Ну… десять…
– Семьдесят рубликов. Давай! Дешевле не найдешь.
– Сколько?! Ты чего, парень, сказывся? Не, не пойдет…
– Володя, пойдем отсюда…
– Ну, ма-а-ма-а-а…
– Слышь, мужик. Бери за шестьдесят семь. Я сам за шестьдесят пять брал. Нельзя мне без навару, понимаешь…
Господи! Сколько раз в своей жизни я слышал эти торгашеские пересуды. На рынках и в поездах, у вокзалов и стадионов, на автостоянках и бензоколонках. И аргументы такие же, как у этого типа. Ничто не меняется – ни в прошлом, ни в будущем. Возникло острое желание схватить хмыря за грудки (жаль, что мне только семь лет), встряхнуть пару раз так, чтобы башка дурная болтнулась на хлипкой шее, и проорать в самое ухо: «Что же ты делаешь, урод? Оглянись вокруг. Чего тебе не хватает? Иди работать – на завод, на стройку, на сейнер. Страна тебе все дает! Не видел ты, мразь, мертвых заводов и загубленных деревень, порубанных виноградников и залитых нефтью пашен, не встречал ты еще настоящих челноков и рэкетиров. А это все будет! Благодаря и тебе, ушлепок, в том числе».
Что может произойти, если взрослое сознание окажется в детском теле? Причем тело-то свое собственное. Вот только «пробег» у него – всего семь лет. Тогда как мозгам – без малого полвека. И два высших образования, и нелегкая военная служба за плечами. И опыт, который ребенку не снился в самом страшном сне. А тебя в очередной раз за шалости норовят поставить в угол. И гулять отпускают в лучшем случае до восьми часов. И школа – кузница созидателей развитого социализма, где ты сам запросто смог бы преподавать. И советские милиционеры, которые на поверку далеки до идеала дяди Степы.
Нет, я не прогрессор. И просто «попаданцем» назвать себя не поворачивается язык, хотя я реально попал! Попал в собственное детство. По непонятному стечению обстоятельств и неведомому космическому капризу. Да еще и с жизненным опытом взрослого человека – офицера запаса и преподавателя общественных дисциплин. Вот только менять ход истории, как это положено делать нормальному «попаданцу», как-то не с руки. Да и не особо хочется… А зачем? Все ведь и так прекрасно! Что может быть лучше беззаботного детства во времена «развитого социализма»? Квас за три копейки, мороженое за девять, да и детство твое проходит не где-нибудь, а на берегу теплого Черного моря.
Ничего себе сходил в комиссионку за курткой! Сам не понял, как оказался в центре малообъяснимых событий, несвойственных для развитого социализма начала восьмидесятых. Дьявольщина какая-то. Мистика это или злой умысел? Глупость или злонамеренный расчет, направленный на неокрепшие мозги наивной советской молодежи? В этом и нужно разобраться внезапно повзрослевшему герою (только что был ребенком, а через минуту… подросток!). А тот факт, что в юной головушке верховодит взрослое сознание из две тысячи пятнадцатого года, жизни не облегчает.
Дайте уже спокойно доучиться студенту техникума! Диплом на носу, курсовые достали, предстоящая сессия угнетает неимоверно, а тут новая напасть – появилось неведомое шестое чувство. Мистическое. Чуть что – замираешь во времени, как муха в янтаре. Это к тому, что в голове учащегося советского учебного заведения находятся мозги пятидесятилетнего мужика из двадцать первого века. Ничего себе так коктейльчик! И к чему он приведет? Не поверите… к наркоманам. К рядовым советским наркоманам, которых в восьмидесятые еще не так уж и много в стране.
Думаете, что детство советского ребенка было счастливым и безмятежным? Наверное, так. Но только не в том случае, когда в голове у обычного второклассника появляется сознание взрослого человека. Причем – из наших дней! С двумя высшими образованиями, с боевым офицерским опытом и памятью, обожженной лихими постперестроечными годами. К чему может привести такой гремучий симбиоз? Кем станет этот школьник? На чьей стороне окажется? Собственно, варианта только два: или на стороне добра, или… наоборот. Но даже если ты выбрал правильный путь, где гарантии, что твой выбор самостоятелен? А вдруг все подстроено какой-нибудь мифической принцессой, возраст которой далеко за тысячу лет? И которая в случае чего просто исчезнет на все четыре стороны? А тебе отвечать!
Экстрасенс сообщает Тане: что судьба трижды сводила ее суженым и трижды она проворонила свое счастье. Теперь ей предстоит либо вечно мучиться, либо придется спасти погибших в 1906 году ребят. Таня выбирает второе, забывает о пророчестве, и через некоторое время начинает редактировать роман о бывшей эсеровской террористке. Увлеченная далекими событиями, она не заметно для себя переписывает по-своему чужую книгу и, таким образом, сдерживает данное обещание. После чего к молодой женщине приходят любовь, благополучие, душевное равновесие.
«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?
Личность Романа Арбитмана, второго президента России (2000–2008), по-прежнему интересует наших сограждан. Так кто же он на самом деле? Гений? Политический авантюрист? Черный маг? Фантастический везунчик? Или просто человек, оказавшийся в нужное время в нужном месте? Ответ — в этой книге… Лев Гурский, создатель известных приключенческих романов, впервые пробует себя в биографическом жанре. Корректно, уважительно, но без всякого подобострастия автор рассказывает документальную историю о том, как школьный учитель из провинции волею судеб стал руководителем великой державы, и что из этого вышло.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга – результат совместного труда Гарри Гаррисона и знаменитого антрополога Леона Стоувера, является, несомненно, значительной вехой в развитии жанра альтернативной истории. Написанная с присущей знаменитому мастеру фантастики легкостью, увлекательностью и чувством юмора, она с потрясающей достоверностью раскрывает перед нами картину жизни древнего мира, предлагая заглянуть за покров тайны, скрывающий от нас загадки исчезнувших цивилизаций, такие, как гибель Атлантиды и появление Стоунхенджа.
Наш современник, военный хирург, инвалид, волей судьбы попадает в свое мальчишеское тело ровно на пятьдесят лет назад. И он вынужден, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, продолжать жизнь обычного пятнадцатилетнего мальчишки в 1964 году. Неравнодушный к тому, что станет с его страной, он принимает решение сделать все, что в его силах, чтобы история Советского Союза пошла по другому пути. Он понимает, что для этого он должен стать человеком, влияющим на принятие решений. И он сможет им стать.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…