Дважды убитый - [39]

Как меня учил один раллийный ас, призер множества международных гонок, управлять машиной можно научить даже медведя, но чтобы хорошо ездить, недостаточно знать теорию и иметь практику вождения, машину нужно чувствовать, сливаться с ней в одно неразделимое целое. Тогда и машина ответит тебе взаимностью, будет послушной и сделает, казалось бы, невозможное.

Промелькнули последние дома, и я свернула на широкую грунтовую дорогу, проходящую сквозь редкий дубовый лес.

Поднимавшаяся позади пыль скрыла «Ниву» в серо-белых клубах. Встречные машины испуганно шарахались в сторону от бешено несущихся им навстречу автомобилей. Впереди был незаметный поворот на извилистую дорогу, ведущую на другую сторону леса, и я, чуть сбавив скорость, свернула туда. «Нива» почти проскочила поворот, не заметив меня за пылевой завесой, но затем резко затормозила и, совершив сложный маневр, тоже въехала в лес. Мы на большой скорости прошли пару поворотов — «Нива» почти не отставала. Каждый раз, выезжая на прямую, я видела в зеркале ее мощный бампер, усиленный, как у джипов, блестящими никелированными трубами.

Отсутствие пыли в лесу было на руку моим преследователям — они могли теперь видеть меня. Они даже сделали несколько выстрелов в моем направлении, но, как оказалось, это были последние выстрелы в их жизни. На узкой извилистой дороге у переднеприводной «девятки» перед «Нивой», конечно, было преимущество. И когда на очередном повороте передок «девятки», послушный рулю, просто оттащил меня от летящего навстречу молодого дуба, растущего на самой обочине дороги, я услышала, нет, скорее не услышала (надрывный рев двигателя заглушил звук удара), а почувствовала передававшееся по земле сотрясение от налетевшей на ствол дерева «Нивы». Никого не увидев за собой после очередного поворота, я потихоньку стала сбрасывать скорость, пока совсем не остановилась.

Я высыпала содержимое своего рюкзачка на соседнее сиденье, взяла «макаров», взвела курок, сняла с предохранителя и, положив его так, чтобы был под рукой, включила заднюю скорость.

Передние колеса «Нивы» висели в воздухе, как будто она, словно неуклюжее животное, пыталась взобраться на дерево. Правая сторона была смята почти до ветрового стекла и приподнята, открытая левая дверца упиралась в землю, из проема вниз головой торчало тело молодого парня в черной майке. Я остановила машину, взяла пистолет и вышла на дорогу.

Из-за крови, стекавшей по его лицу, я не сразу его узнала. Это был Мутный. Он еще дышал, воздух с хрипом выходил из его груди. Его напарник сидел, откинувшись на спинку кресла, и не подавал признаков жизни. В правой руке он все еще сжимал «вальтер».

Я обошла «Ниву» сзади и через открытое стекло, осторожно, чтобы не испачкаться кровью, которая, казалось, была везде, приложила пальцы к правой стороне его шеи, рядом с ключицей. Пульс не прощупывался.

Вернувшись к Мутному, я ухватила его за майку и попыталась вытащить из машины. С третьей или четвертой попытки мне это удалось. Перешагнув через неподвижно лежащее тело, я заглянула в салон «Нивы» и достала пластиковую бутылку минералки. Сделав несколько глотков тепловатой жидкости, вылила остатки на окровавленное лицо Мутного.

Прошла еще пара минут, прежде чем он открыл глаза и попытался что-то сказать.

Наклонившись над ним, я посмотрела в его глаза:

— Мутный, ты узнаешь меня?

— Там… В машине… Сотовый… «Скорую»…

Снова пришлось перешагивать через него.

Пошарив в салоне, я нашла телефон и опять наклонилась к бандиту.

— Мутный, ты жить хочешь?

— Да… «Скорую»…

— Сначала ответь мне, кто убил Зайцева?

— Никто.

— Как это «никто»? Где же он тогда?

— В гараже… На даче у Вени.

— У кого?

— У Венедиктова… Быстрее… «Скорую», умираю… — Грудь Мутного со свистом поднималась и опускалась, он с трудом выдавливал из себя слова.

— Ладно, Мутный, не умрешь, будет тебе «Скорая». Только не забудь, кто тебе жизнь спас.

Я набрала «03» и минут пять объясняла, как найти место аварии. Снова повернувшись к Мутному, я произнесла:

— Ну, моли бога, чтобы они не задержались. Да, дорогой, а кого же тогда сожгли в крематории, а?

— Нашли… одного бомжа…

— Понятно.

На всякий случай «вальтер», который продолжал держать подельник Мутного, я бросила к себе в машину. Туда же положила сотовый; сегодня он мне пригодится.

— Не грусти, дорогой. — Я махнула на прощание Мутному и, с трудом развернувшись на узкой дороге, отправилась в обратный путь.

Когда я уже почти спустилась с горы, навстречу мне поднимался «рафик» «Скорой помощи». Значит, у Мутного есть шанс. Следом за «рафиком» пронеслась бело-синяя милицейская иномарка, сиреной и проблесковым маячком предупреждая зазевавшихся пешеходов и автомобилистов.

Когда я пересекла город и подъехала к даче, было около шести. Я остановилась в лесочке на старом месте и, достав телефон, набрала домашний номер Венедиктова.

После пятого гудка трубку сняли.

— Да.

— Могу я услышать Игоря Сергеевича?

— Я слушаю.

— Это Иванова. Вы меня помните?

— Кто, кто? А, сыщик в юбке… Что вам нужно?

— Я хочу с вами встретиться. Через час у вас на даче. Устроит?

— Что, что? — Венедиктов был возмущен. — Да ты… Да знаешь ли ты…