Дважды рожденные - [32]

На счету Конана было несколько оленей, пара кабанов и один медведь Ни разу еще не поднимал он руку на человека. Что ж, пусть это будет первый! Да и разве можно назвать гнусного колдуна человеком?.

— А ну-ка, брось нож, мой мальчик! — отчетливо произнес Буно.

Голос его был спокойным и тихим. Светлые глаза впились в зрачки взъерошенного противника. Конан хотел было презрительно рассмеяться, но смех застрял у него в горле.

— Брось свое оружие, — повторил старик.

Мальчик помотал головой. Он хотел отвернуться, но не мог. Хотел зажмуриться, но веки не повиновались ему. Глаза старика приказывали, давили, лишали сил. Мышцы правой ладони сами собой стали расслабляться. Еще миг — и оружие его со звоном покатится на пол, а Конан перестанет отличаться от послушного Кевина Темно-переливчатый лабрадор со стен, стола и пола помогал своему хозяину, усиливая его взгляд и превращая в существо нечеловеческой мощи.

— Гэлла! — с великим усилием разжав губы, выдохнул мальчик. — Уходи отсюда быстро за дверью никого нет. Возвращайся домой.

Гэлла зашевелилась. Старик перевел свои яростные зрачки в ее сторону.

— Сиди, где сидишь! — приказал он. Девушка замерла. Но за этот миг, что глаза колдуна были оторваны от глаз Копана, мальчик вышел из оцепенения. Сжав нож с такой силой, что заболела рука, он бросился на Буно. Тот ловко увернулся и перехватил руку Копана, вновь впившись в него приказывающим взглядом.

— Беги, Гэлла! Уходи, пока я держу его! — закричал мальчик, с тоской чувствуя, как опять все размягчается и застывает в нем под властными токами из зрачков старика.

Девушка подскочила к двери. Поняв, что с помощью взгляда с двоими ему не справиться, Буно изменил тактику. Он неожиданно и очень сильно оттолкнул мальчика, так что тот упал и ударился затылком о стол. В тот же миг он рванулся к двери и вцепился в Гэллу, готовясь вместе с ней унестись прочь. Но, раскрыв дверь, Буно наткнулся на неожиданное препятствие и отступил назад.

Конан, с трудом приподнявшийся и ощупывающий голову, которая гудела, как медный щит от удара меча, услышал слабый и сдавленный от ужаса вскрик Гэллы.

В дверях, подергивая блестящей малиновой кожей на жутком теле, стоял Шедд. Его укоризненно покачивающаяся голова была на уровне груди старика.

— С дороги, раб! — приказал Буно. — Убирайся прочь, земляной червь!..

— Я не раб! — возразил Шедд. — Ты забыл, Буно. До сих пор я помогал тебе, и помогал добровольно.

— О, Шедд! Как вовремя ты появился! — радостно воскликнул Конан.

Старик отпустил девушку и бросился на Шедда. В руке его сверкнуло что-то красное и острое. Словно гигантский питон, Шедд обвил ноги и торс Буно своим длинным туловищем и, напрягая кольца мускулов, сдавливал его бока и грудную клетку. Старик взмахивал правой рукой с зажатым в ней остро граненым рубином.

От каждого взмаха густая коричневая кровь толчками вырывалась из обхватившего его, затвердевшего от усилий тела…

Шедд смеялся. Глаза его искрились и казались хмельными. Словно Буно не ранил его, а щекотал.

Растерявшийся в первый момент, мальчик бросился ему на помощь Он подскочил сзади и схватил руку старика, наносящую удары. Острый рубин выпал и покатился по полу. От страшного давления на грудную клетку глаза колдуна закатились, все тело обмякло. Буно потерял сознание.

Шедд разжал кольца своих мускулов. Тщедушное тело повалилось навзничь, стуча амулетами и перстнями. Конан тут же подскочил к нему и крепко связал ремнями, сорванными с его же одежды.

— Займись пока ранами Шедда! — велел он Гэлле, все это время пребывавшей в испуганной окаменелости.

— Шедд, Шедд! Какой же ты молодец! — радостно-возбужденно повторял мальчик. — Как я искал тебя! Облазил все ваши лабиринты Мы бродили с Гэллой всю ночь. Помнишь, ты назвал меня клятвопреступником? Но я выполнил свою клятву! Вместе с тобой, Шедд! Взгляни на эту связанную дохлятину?..

Напоследок Конан оторвал полосу ткани от одежды старика и тщательно завязал ему глаза.

— Посмотрим, как теперь ты будешь приказывать своими ядовитыми буркалами!..

Вновь повернувшись к Шедду, мальчик увидел, что тот лежит на полу, перегородив дверной проем своим уродливым телом. Кровь продолжала сочиться из многочисленных колотых и резаных ран. Звездное ожерелье, видимо, порванное кинжалом Буно, рассыпалось. Многоцветные камушки блестели попарно на полу, перепачканные кровью и пылью.

— Что же ты смотришь! — набросился Конан на Гэллу. — Ждешь, пока он совсем истечет кровью?!

В руках у девушки были приготовленные длинные полосы ткани, но она, видимо, никак не могла заставить себя прикоснуться к малиновой коже Конан сердито вырвал ткань из ее пальцев.

— Не ругай девушку, Конан! — попросил Шедд.

Лицо его побледнело, глаза были полуприкрыты от слабости, но он улыбался. Улыбка его была такой же мягко-усмешливой и озорной, как в прежние времена. Шедд-балагур, Шедд-весельчак слегка подмигнул мальчику.

— Она не грохнулась в обморок при виде меня и не превратилась от страха в камень — уже здорово. Значит, в груди ее отважное и крепкое сердечко.

— Это же Шедд, дурочка, — проворчал Конан, обращаясь к Гэлле. — Это старина Шедд! Он только что спас нас, между прочим. Он встал на колени перед Шеддом и принялся перевязывать его раны.